– Ну, я бы тогда сидел поочередно то на одном кресле, то на другом. Или сидел бы на одном, а на второе положил какие-нибудь свои вещи. Например, снял бы ботинок и поставил на кресло.

– Фу! Он, наверное, отравил бы воздух, и вокруг тебя образовалось бы еще больше свободного пространства. Представляешь? Полный зрительный зал, а вокруг тебя такой круг пустых кресел. Только одна старушка с насморком сидит рядом и ничего не понимает. Как тебе компания?

– Обижаешь! – возмутился я. – И я хорошо пахну, и все мои ботинки тоже.

– Ну, если ты так приятно пахнешь, я, так уж и быть, пойду с тобой в театр, – со смехом заключила она.

Мое сердце встретило ее согласие радостным стуком о ребра.

Все складывалось хорошо. Я был у театра без пятнадцати семь. В семь ноль пять прибежала запыхавшаяся и улыбающаяся Лео. С разбегу прыгнула мне в объятия и поцеловала в губы. Я, не отпуская ее, пару раз обернулся вокруг своей оси, и, кружась, мы проскочили мимо контролерши. Пришлось вернуться и предъявить билеты. Это было сумасшествие, но это было весело. Контролерша покачала головой, но улыбнулась. В партер уже не пускали. Мы полубегом поднялись в бельэтаж.

– Как называется спектакль? – спросила Лео.

– Не знаю.

– Ты совершенно безответственный. Смотри быстро в билет и признавайся, куда ты меня притащил, – продолжила она смеясь.

– Когда я тебя приглашал, тебя волновал только запах моего ботинка. Причем ты даже не уточняла, правого или левого, – ответил я с чувством и получил тычок в ребра. – Ой!

– Понял, понял. Называется «Приворотное зелье».

– А-га! – вскричала она. – Ты специально! Вот ты какой! Колдовать! Все! Я ухожу! Сиди один на своих стульях! Вот!

– Я не знал! Если бы я посмотрел на билеты раньше, я бы точно их поменял на что-нибудь типа «Преступление и наказание» или «Анна Каренина»!

– Так я и знала! Значит, ты меня под поезд хочешь бросить или как старушку, топориком. Все! Теперь я точно ухожу. – Смеясь, она развернулась и сделала шаг.

Я поймал ее руку. Притянул к себе. Она развернулась. В глазах ее играли веселые искорки. Приблизилась вплотную, потянулась ко мне и…

– Молодые люди! – услышал я чей-то сварливый голос над самым ухом. – Вы в зал пойдете или вам и здесь хорошо?

– Идем, идем. В зале темнее, – задорно ответила Лео.

В зале действительно было темнее. Спектакль уже шел. В эпицентре сцены возвышалась, словно статуя Свободы, Мария Аронова. Вокруг нее скакал молодым козликом ее ухажер по сериалу «Солдаты». Там он был лейтенантом-интеллигентом, а здесь – инфантильным французом, влюбившимся в итальянку. «Ну вот, “Солдаты-22”», – подумал я про себя. Но оказалось, что француз ухаживает за молодой дочерью Ароновой.

Дело якобы происходило во Флоренции, но декорации изображали морское побережье. Видимо, Золотой мост через море только строился, поэтому его тоже не изобразили. В остальном зрелище было просто феерическим. Больше всех веселил сын Фарады. Фамилия у него не Фарада, а какая-то серьезная, связанная со словом полиция. Зато с ГАИ, наверное, общаться легко. На сцене шалили и шутили. Зал смеялся до слез. По окончании все долго хлопали и дарили цветы.

Мы тоже хлопали и смеялись. Обидно, но когда в спектакле много шуток, потом их невозможно воспроизвести. Ты только помнишь, что было очень смешно, но конкретные шутки сливаются в единый смешной калейдоскоп.

– Что будем делать теперь? – спросил я после спектакля.

– Что хочешь! – просто ответила она.

– Какой прекрасный ответ, лаконичная ты моя, – заметил я и задумался на секунду.

– Джонка! – пришло мне на ум.

– Мы летим в Китай, чтобы покататься на лодке? А мне завтра в институт! Хотя можно и не ходить! Я согласна, – весело выпалила она.

– Я думаю, до утра мы успеем! Наш самолет зовется «Ягуар» и летает над самой землей. Девушка! Займите кресло второго пилота.

– А можно я буду стюардессой? Миленькой такой стюардессой, – кокетливо спросила она.

– Будь! – сказал я и потянул рукоятку коробки передач на себя. Машина взвилась и рванула с места. Через пять минут мы уже совершили посадку на Тверском бульваре около здания МХАТа, в торце которого был расположен ресторан «Джонка».

– Обманщик! Это не Китай! – притворно закричала она, поцеловала в щеку, а острыми пальчиками ущипнула в районе ребер.

– Это не Китай? – также притворно возмутился я. – Это Китай! И еще какой Китай! Такого риса с овощами и морепродуктами ты и в Китае не найдешь!

– Если б я не была так голодна, я бы тебе ни за что не простила такого обмана.

– Да здравствует голод! – воскликнул я, и мы ввалились в «Джонку».

Мы весело перекусили. Принятие пищи в хорошем обществе и в отличном настроении очень способствует ее усвоению. После ужина за чашкой зеленого чая меня мучил один-единственный вопрос: куда ехать и что с этим счастьем делать. Направо поедешь – на Щелковском будешь, налево поедешь – дома на Рублевке будешь. Я всегда мог мысленно гордиться собой, что всегда, получая информацию, осмысливаю ее и принимаю разумное решение. Так и на сей раз. Я точно помнил ответ Лео после театра, что она готова ехать со мной куда угодно и даже готова забыть о завтрашних занятиях. Я, конечно, мог все испортить каким-нибудь идиотским высказыванием или поступком во время ужина, но тогда она не сидела бы сейчас рядом со мной такая сияющая. Итак, ответ понятен, ехать ко мне, то есть налево.