в-третьих, попытаться на свидании с другой дать ей понять, что именно эта другая на сегодняшний вечер – главный человек в твоей жизни.

Последний пункт очень важен для получения позитивного настроя, так необходимого для жизни, для борьбы и для утихомиривания совести.

Сказано – сделано. Главное – все спланировать. Провернуть потом – дело техники.

Днем я поболтал о том о сем с Лео. Даже удались несколько шуток. Ни слова не сказав, когда позвоню в следующий раз, и не предложив встретиться, я весело распрощался и повесил трубку.

Отсутствие феминизма в России – великая вещь. Именно от мужчины должна исходить инициатива, а это – огромное преимущество. Иначе нас – слабеньких – давно бы уже…

К вечеру ближе я позвонил Аленке.

– Аленчик! Я по тебе так соскучился. Давай встретимся, а? – прощебетал я как можно веселее.

– А где ты пропадал две недели, мой птенчик? – пропел в ответ мягкий бархатный голос.

– Все! Понял! Виноват! Исправлюсь, сэр! Т. е. мэм! Цветы, мэм! Плюс я у ваших ног, мэм! – по-военному отрапортовал я.

– Леня! Умеешь ты все-таки уговаривать. Хорошо! В «О..» в восемь. Ладно?

– Да, мэм! Буду как штык, мэм! – пролаял я.

– Ну, насчет твоего штыка это у тебя вряд ли пройдет. Ну, да на цветочках погадаем.

Ну никогда по такому телефонному разговору не скажешь, что на том конце провода – тоненькая девочка-припевочка двадцати лет от роду с изящными чертами лица, ангельскими глазками и кудряшками. Итак, Алена – девочка-припевочка, а в языке – три ряда зубов.

Алена не терпит опозданий. Алена сама приходит вовремя. Я был в «О..» без пяти восемь. Пару минут поболтал с Павлом, управляющим рестораном, и занял предложенный столик. Для роз официантка принесла хрустальную вазу, похожую на огромный мегастакан для виски. Не прошло и пяти минут, как меня обняла сзади за шею тоненькими ручками прелестная Аленка.

– Так-так! Одиннадцать роз. А почему именно одиннадцать, а не семь, к примеру? – спросила она.

– Магия чисел! Одиннадцать – это единичка и еще единичка. Я хочу быть первым и единственным для тебя. Ну, хотя бы сегодня.

Интересно, услышала ли она в моих словах двойной смысл?

– Ладно, Леня! Подхалим злодейский! Пить-то будем?

– Ради тебя я готов на все, мой дорогой генерал. Даже в атаку без штанов, – бодро ответил я.

– Хорошо. Так и быть. Отправим тебя без штанов воевать с армией кактусов. Как ты уже, наверное, понял, я буду текилу.

– Я согласен. Колючки мне, а текилу тебе. В принципе справедиво, пополам.

– Попа-лам, – повторила она, – и лайм не забудь заказать.

– Бокал вина, лайм, соль, текилу и меню, пожалуйста, – сказал я официанту.

Беседа с Аленой продолжилась в том же ключе. Я находился под командованием острого язычка. Вел себя как на фронте. К заданиям подходил ответственно. И не удивился, когда после ужина она по-кошачьи потянулась в кресле, сверкнула глазками и произнесла.

– Леня! Я тут погадала на розах… Мы едем ко мне. Ведь ты этого хочешь? – В глазах ее полыхало теплое пламя.

– Яволь, мой генерал. Желаю, мой генерал. Как прикажете, мой генерал.

– Я желаю, чтобы ты перестал рапортовать и стал ласковым котиком. Пожалуйста! – Она протянула пальчики и коснулась моей руки.

– Алена! Ты – самая удивительная девушка на свете. Ты всегда точно знаешь, чего ты хочешь. И умеешь об этом сказать на доступном для понимания языке. И еще, с тобой так весело и легко. Ну что? Едем?

– Поехали.

И мы поехали к ней на Мичуринский. Поднялись на двадцатый этаж. У нее из окон завораживающий вид на университет. Я смотрел на альма матер. Вспомнились студенческие времена. Накатили воспоминания. Алена подошла сзади, обняла и осторожно поцеловала в плечо. Потянула тоненькими ручками на себя, и мы повалились на кровать.

Ее голое тело было податливым и горячим. Отчетливо возвышались груди и холмик ниже пояса. Я чувствовал себя сильным и гибким тигром, обязанным быть ласковым и нежным. Наверное, это меня и подвело. Я гладил ее плоский живот. Гладил уверенными сильными, но мягкими движениями ее тело, ноги, иногда проходясь по внутренней части бедер, иногда касаясь холмика. В эти моменты она выгибалась и слегка постанывала.

Но я не чувствовал ни малейшего желания. Я выполнял ее приказ быть нежным и ласковым. Я был массажистом и подходил к делу ответственно. Но в обязанности массажиста не входят половые функции. Она выгибалась и была готова. Она обнимала меня. Ласково, но настойчиво гладила по спине и ниже. Призывно прикусывала нижнюю губку.