— А вы куда? – спросила мама, выходя в коридор.

— Мы немного прогуляемся в парке. – ответил Чайка за нас всех.

— Только недолго, скоро будет готов ужин.

Я ответил, что мы успеем вернуться.

Мы просто прогуливались, как и всегда, только теперь уже втроем. Таня шла возле Чайки, а я был сзади и толкал его кресло. Не скажу, что меня это смущало, просто эта тишина…она немного давила. Они практически не разговаривали. Перебросились парочкой реплик о своих одноклассниках и заткнулись, словно кто-то превратил их в рыб.

— Может, послушаем какую-нибудь музыку? – спросил Чайка, доставая из кармана телефон.

Не самая лучшая идея, братишка! Забудь о ней, подумал я, но ничего не сказал.

Мы с Таней сели на лавочку, оставив между нами место еще человек для двух. Чайка сидел напротив нас, а когда думал, что никто не видит, то легонько чесал свои ноги. Ну, или то, что от них осталось. У него была эта дурацкая привычка – чесать ноги. Меня это просто из себя выводило, но я никогда ему об этом не говорил.

Пожалуйста, думал я, Таня, оборви ты эту чертову тишину!

— А ты сейчас что-нибудь пишешь? – спросила она, словно прочитав мои мысли.

— Много чего…Пишу сейчас один неплохой рассказ…

— А о чем?

— Да, — добавляю я, — Чайка, о чем твой новый рассказ?!

— Трудно ответить…

Он всегда так говорил.

Кто бы мог подумать, что вскоре такие неловкие паузы исчезнут и одно воспоминание о них будет нас смешить. Скоро.

Хотите знать, что произошло там в тот день?

А я не имею ни малейшего представления о том, что же там все-таки случилось.

Что я мог сделать? Да, я мог закричать, мог упасть на пол и биться в истерике, точно сумасшедший. Я мог потерять сознание, учитывая то, как плохо я переношу вид крови. А еще я мог бы просто взять и сдохнуть, например, из-за того, что просто-напросто не знал, что делать.

И в самом деле, что мне делать? Что я должен был тогда сделать? Я задавал себе этот вопрос, глядя на эти бесконечные уродские рельсы.

Что теперь будет? Тогда все ушло куда-то на второй план, может, даже дальше. Мне казалось, что все происходящее – не просто сон, я надеялся, что я просто сижу у себя дома, и сейчас через несколько мгновений я очнусь в кресле, выкину эту чудовищную книгу в сторону и скажу что-то типа «Нихера себе».

Но кровь?

А крик?

Я смотрел как длинные багряные ручейки – скорее реки – стекают по рельсам, по шпалм, на камни, на траву. Кровь убегала так быстро, что я понял одно: она хочет поскорее убраться отсюда, исчезнуть, чтобы не видеть весь тот кошмар, который наблюдал я сам. Хотя меня там уже не было. Я не видел, я просто смотрел.

А крик? Криком это назвать можно было с трудом. Скорее это был вскрик. От неожиданности? Наверное, так. Там не было страха, все произошло слишком быстро, так откуда там взялся бы страх?

Просто этот шум, этот раздражающий скрежет. Я очень хорошо его помню. А что было после всего этого? А что было до?

— Чайка, — спросил я однажды, — что мы вообще делали там, что мы там забыли в тот вечер?

И он отвечал, что не знает. Говорил, что теперь это не имеет никакого значения.

Но это было потом. А когда поезд пронесся мимо нас, сквозь нас, когда я увидел, что ноги моего брата больше ему не принадлежат, тогда все было по-другому. Поезд был маленьким. Локомотив и несколько грузовых вагонов, может, три. И он скользил по рельсам так плавно, так уверенно, словно острая бритва скользит по щекам.

Когда я развернулся, чтобы посмотреть, что случилось, поезд уже почти скрылся с виду. Чайка лежал на земле. Его ноги отрезало чуть ниже колен, они так и остались лежать там. Он приподнялся на локтях, рассматривая свой подарок. Он ничего не говорил, не кричал, даже не плакал. Чайка просто смотрел, как кровь с противным бульканьем покидает его тело и выливается на землю.

Вы можете себе представить, насколько это странно — смотреть на ноги, которые не были бы прикреплены к чьему-либо телу? Есть вещи, которые сами по себе быть не могут, но когда вы все-таки такие вещи видите, вы впадаете в крайне глубокое смятение. Или во что-то похожее на смятение. Я стоял и смотрел. Как и Чайка. Он все еще не вымолвил ни слова.

Как же нелепо выглядят ноги без тела.

Мне должно быть стыдно, но это единственная мысль, которая была в моей голове в тот момент. Я еще не думал о том, что будет дальше, не думал, что стоит позвать кого-то на помощь. Я даже не думал о том, что он может умереть прямо здесь. Смерть для меня всегда была чем-то нереальным, каким-то жутким персонажем из сказок, поэтому я ее и не боялся.

Ну так вот.

Вы прочли три сотни книг, может, четыре, может, еще больше. Может, вы знаете «Черного человека» наизусть. Может быть, у вас дома есть коллекция железных машинок, марок и прочей никому ненужной херни. Слушайте, а может вы еще были отличником, может медалистом даже. Или вы знаете кучу интересных фактов, например, вам известно, что столица Непала – Катманду, или что огурцы на 96% состоят из воды, это здорово. Но как это могло бы вам помочь, окажись вы на моем месте? А я ведь был просто ребенком, глупым, трусливым сопляком, который намочит штаны сразу, как только его брату отрежет ноги. А крови было много, действительно много.