– Кто дома? – задал он идиотский вопрос.

– Мама, – пролепетала жертва.

Где-то в глубине Юриной души страх сломал плотину воли еще до того, как он представил испуганные глаза грузной пожилой женщины, разминавшей тесто на кухне. Плохо сознавая происходящее, он отпустил волосы парня и бросился на лестницу. Перепрыгивая через ступеньки, он сам не заметил, как оказался на улице. Только тут он обнаружил, что всё ещё сжимает в руке «браунинг». Спрятав его в карман, он с полкилометра несся по дворам многоэтажек, скользя на подтаявшем льду.

– Диллинджер, – прокомментировал я. – Однозначно.

Как нам и обещали на выпускном вечере, жизнь после школы выдалась непредсказуемой. Сын дипломата, как голодный бездомный урка, разбойничает по наводке худосочного гопника – кто мог такое предположить? И я решил осторожно открыть ему глаза на личность Булочника.

– Гриша вообще талантливый организатор, но лучше с ним просто пиво пить, чем дела лихие водить, – вещал я. – Один его бизнес очень нехорошо закончился. Тебя девушки когда-нибудь кидали?

– Спрашиваешь…

– Наказать хотелось?

– В каком смысле?

– В прямом. Зажали бы твою зазнобу в лифте и обстригли бы ей волосы. Гриша брал такие заказы за пять литров спирта. Те, кто стриг, получали по литру. От клиентов не было отбоя, в случае провала судить будут за хулиганку, в первый раз дадут условно. Но однажды Гриша дал двум уродам заказ на одну красотульку, а те ее на чердак затащили и трахнули. Изнасилование несовершеннолетней из приличной семьи милиция расследовала по чесноку: Гриша условно получил, пацаны по «пятерке». Отсюда пошел слух, что Булочник всех сдал и до сих пор ментам постукивает.

– Да ну? – Юра походил на крестьянского сына, впервые узнавшего, что Земля круглая.

– Люди так говорят, поэтому думай, куда лезешь, – предостерег я. – Он, как узнал, что у тебя первый разряд по боксу, заинтересовался сразу. Потом ты дверь в баре кулаком разнес, так он вообще от тебя не отходил. Знаешь, какая у него сейчас любимая тема? Договаривается купить у кого-нибудь валюту. Встречает покупателя и ведет в подъезд пересчитывать деньги. Потом как бы случайно прибегают какие-то пацаны, гасят дубинками, отбирают капусту и через крышу уходят. Это на случай, если человека страхуют на улице. Булочник, вроде как пострадавший, сам же гонит жуть на продавца, мол, тот его кинул. А язык у него подвешен здорово, терпила только оправдываться успевает.

Я посмотрел на его обмельчавшую в кресле фигуру и сжалился.

– Не переживай особо, – говорю. – Ты не один такой.

И я рассказал ему историю собственного падения, мгновенного, как все важное в жизни. На первом курсе я тотально косил институт, поскольку осень выдалась солнечной и манящей. В тот день я пошел в парк читать детектив, встретил знакомых ребят, и мы пили пиво на скамейке до полного опустошения кошельков. В этот момент к нам и сошел из своей квартиры Булочник с предложением быстро заработать денег: долбануть в подъезде барыгу, который приедет к нему продавать пятьсот долларов. Сам Гриша про эту встречу забыл и других бойцов найти не успевает по времени. Долго уговаривать не пришлось: парни разломали скамейку на палки и пошли следом за ним. И я пошел.

Из беседки рядом с местом акции я видел, как Гриша ведет в подъезд безобидного паренька в попсовой вареной джинсовке и усыпляет его бдительность анекдотами. Спустя три минуты мы отправились следом, зашли в лифт и нажали восьмой этаж. Но лифт не вынес пятерых здоровяков и наглухо застрял между первым и вторым этажами. На призывы о помощи никто не ответил, и даже палки не помогли нам вернуть свободу.

Булочник динамил партнера сколько мог, но, когда дальше пересчитывать пятьсот долларов стало смешно, бросил ему их в лицо, обозвал фальшивомонетчиком, пообещал поездку в лес и ушел, насвистывая «Мурку». Минут через тридцать лифт запустили, мы добрались-таки до восьмого этажа, но нашли там только пожилого дядьку, выводившего на прогулку таксу. Мои студенты с досады надавали ему дубьем по голове и поехали в институт на последнюю лекцию.

– Из этой истории нужно сделать правильный вывод, – резюмировал я для Юры. – Если бы я не просидел тогда полчаса в лифте, я бы потом мог просидеть пяток лет на зоне. Надо видеть и понимать знаки. Вот я лично прикинул, что не надо мне по Гришиным делам кулаками махать.

Юра сделал из моего рассказа совсем другие выводы. Когда пришел Булочник с трехлитровой канистрой пива, они обсудили провал. Тихонов сказал, что не сможет жить с таким позором и готов исправляться прямо сейчас. Я – крутил ему у виска, Булочник помалкивал, понимая, что Юра и без его аргументов не свернет в сторону.

– Представляешь, – возбужденно басил он в пивбаре «Бочонок» два дня спустя, – я снова звоню в эту же дверь, и он снова открывает, как родному. Я ему по репе сразу зарядил: «А вот и я!» Весь скотч на него извел, даже не знаю, как он теперь развяжется, придурок.

Денег в квартире Юра не нашел. Добычу составили видеомагнитофон, кожаная куртка, бутылка виски, утюг и золотые женские серьги. Все это Булочник продал барыге за треть стоимости. Вроде бы Тихонов должен был сообразить, что навар совершенно неадекватен риску. Но у него был характер боксера, который только что выиграл проигранный бой, встав после нокдауна. Он вообще не умел останавливаться.