ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОБ А. БЛОКЕ

Как о самом А. А. Блоке, так и об его творче­

стве писалось так много, что нет никакой необходимости

говорить об этом еще раз. Я хочу коснуться здесь лишь

одного эпизода из жизни А. А. Блока, о котором никто

не упомянул в многочисленных, за последнее время, вос­

поминаниях, тем более, что этот эпизод имел, некоторым

образом, отражение в его творчестве.

А. А. стал мне особенно близок в ноябре 1911 года,

хотя и позже я встречался с ним и не прерывал знаком­

ства, и только за период революции я совершенно поте­

рял его из виду; об его неожиданной смерти я узнал

в провинции, где жил все время.

В 1911 году А. А. жил на Петроградской стороне, на

Монетной улице, в шестом этаже. Я никогда не забуду

того ноябрьского вечера, когда я пришел к А. А. пер­

вый раз. Мы прошли в его кабинет — небольшую комна­

ту с полукруглым окном, у которого стоял письменный

стол. Почему-то в моей памяти до сих пор осталась лам­

па с белым бумажным, гофрированным абажуром, от ко­

торого струился мягкий, расплывчатый свет, и бювар из

красной кожи на письменном столе. Из бювара А. А. вы­

нимал исписанные своим размашистым четким почерком

листки «верже» и читал свои последние стихи, собранные

для сборника «Ночные часы» 1. Он был задумчив и, го­

воря своим тихим спокойным голосом, словно прислуши­

вался к чему-то и искал какого-то скрытого смысла в

произносимых им словах.

Я был тогда студентом-астрономом, и мои фантазии

о небесных мирах скоро оживили его лицо. Кто часто

91

виделся с А. А., тот знает, как редко оживлялось его

лицо и изменяло свое обычное немного усталое, задумчи­

вое и сосредоточенно-грустное выражение. В минуту же

оживления лицо А. А. делалось неузнаваемым.

Он мне признался, что никогда не видел неба в астро­

номическую трубу. Этого было достаточно, чтобы на

следующий день мы условились с А. А. пойти в обсервато­

рию Народного дома, где я часто дежурил, будучи чле­

ном общества «Русская Урания», которому и принадле­

жала обсерватория.

Мы нарочно выбрали позднее время, чтобы не было

в обсерватории посторонних посетителей. Воздух был

тогда достаточно прозрачен, и звезды ярко мерцали в ин-

дигово-темной глубине неба. Несмотря даже на восходя­

щую луну, отчетливо, через все небо, маячил Млечный

Путь. Желая пошутить над А. А., который, по моему

мнению, слишком уж благоговейно и даже с некоторым

страхом поглядывал на рефрактор, я задал ему вопрос:

хочет ли он увидеть на небе ангела? Самого настоящего,

без всякого обмана. Я навел рефрактор на ангела Петро­

павловского шпиля и пригласил А. А. взглянуть. Благо­

даря оптическому обману зрелище получилось порази­

тельное. На темно-синем небе резким силуэтом вырисо­

вался летящий ангел. Эффект был настолько силен, что

А. А. долго не мог понять, в чем дело, и думал, что

я положил в трубу изображение ангела.

Много мы объездили тогда звездных миров и, бродя

среди скалистых гор на луне, порядком-таки продрогли.

Я предложил идти согреться.

Мы спустились во «второй этаж» обсерватории, где

топилась чугунка, и выпили чаю с красным вином. Здесь,

в маленькой круглой комнате, едва помещался полукруг­

лый диван, письменный стол и шкаф с книгами; из этой

же комнаты, через люк в полу, можно было спуститься

по простой приставной лестнице в первый этаж обсерва­

тории, где помещалось у нас «фотографическое отделе­

ние».

«Как здесь тихо и х о р о ш о , — говорил А. А. — Только

знаете, меня почему-то подавляет эта бесконечность ми­

ров; она вызывает у меня чувство какой-то мучительной

тоски. Я думаю, чтобы полюбить этот мир, нужно кого-

нибудь полюбить в этом мире».

С этого времени А. А. довольно часто заглядывал