каторгу, напугали..." или: "Ясужасом смотрел на одного из моих товарищей (из

дворян), как он гас в остроге, как свечка. Вошел он в него вместе со мною, еще

молодой, красивый, добрый, а вышел полуразрушенный, седой, без ног, с

одышкой..." Большое участие в петрашевцах принимал старший доктор госпиталя

Троицкий. Он иногда сообщал им через "морячков", что они теперь могут (тот

или другой) прийти в госпиталь на передышку, и они отправлялись и вылеживали

там по нескольку недель, получая хороший сытный стол, чай, вино и другие

предметы, частию с госпитальной, частию с докторской кухни. "Записки из

Мертвого дома", как рассказывал одному из юношей И. И. Троицкий, начал

писать Достоевский в госпитале, с его разрешения, так как арестантам никаких

письменных принадлежностей без разрешения начальства иметь было нельзя, а

первые главы их долгое время находились на хранении у старшего госпитального

160

фельдшера. Покровительствовал петрашевцам и генерал Бориславский, через

адъютанта своего управления, подпоручика Иванова {Константин Иванович

Иванов впоследствии служил в Главном инженерном управлении. Он был женат

на дочери декабриста Анненкова и старался сделать для Достоевского все, что

только мог. (Прим. П. К. Мартьянова.)}. Он разрешил назначать их на самые

легкие работы (кроме тех случаев, когда они, как, например, Достоевский, сами

хотели идти на работы вместе с прочими арестантами, в особенности в начале

прибытия на каторгу) и в крепости и вне оной, к числу которых относились: малярные работы, верчение колес, обжигание алебастра, отгребание снега и

прочие. Федору Михайловичу даже было позволено ходить в канцелярию

инженерного управления для письменных занятий, от которых его велено было, впрочем, скоро уволить, по докладу полковника Мартена корпусному командиру

о несоответствии подобных занятий для людей, сосланных в каторжные работы за

политические преступления. Немалую услугу оказал Ф. М. Достоевскому также и

один из "морячков". Оставленный однажды для работ в остроге, он находился в

своей казарме и лежал на нарах. Вдруг приехал плац-майор Кривцов - этот

описанный в "Записках из Мертвого дома" зверь в образе человека.

– Это что такое?
– закричал он, увидя Федора Михайловича на нарах.
–

Почему он не на работе?

– Болен, ваше высокоблагородие, - отвечал находившийся в карауле за

начальника "морячок", сопровождавший плац-майора в камеры острога, - с ним

был припадок падучей болезни.

– Вздор!.. я знаю, что вы потакаете им!.. в кордегардию его!.. розог!..

Пока стащили с нар и отвели в кордегардию действительно вдруг

заболевшего со страху петрашевца, караульный начальник послал к коменданту

ефрейтора с докладом о случившемся. Генерал де Граве тотчас приехал и

остановил приготовления к экзекуции, а плац-майору Кривцову сделал

публичный выговор и строго подтвердил, чтобы больных арестантов отнюдь не

подвергать наказаниям. <...>

Один из его <Троицкого> помощников, ординатор Крыжановский, сделал

на него донос в Петербург, что он оказывает слишком большое снисхождение и

потворство политическим арестантам. Вследствие этого было прислано особое

лицо для расследования <...>

Спрошенные им, по указанию ординатора Крыжанов-ского, свидетели не

подтвердили сделанных доносчиком заявлений. Политические арестанты, при

допросе их, давали такие уклончивые иносказательные ответы, что следователь

становился в тупик и только бранился. Так, Ф. М. Достоевский на сделанный ему

следователем вопрос: не писал ли он чего-либо в остроге или когда находился в

госпитале?
– ответил:

– Ничего не писал и не пишу, но материалы для будущих писаний

собираю.

– Где же материалы эти находятся?

– У меня в голове.

161

А. Е. ВРАНГЕЛЬ

Врангель Александр Егорович, барон (1833-?) - юрист, дипломат и

археолог. В 1854 году был назначен прокурором в Семипалатинск, где находился

в это время на солдатской службе сосланный в Сибирь Ф. М. Достоевский.

Либеральная прокурорская деятельность Врангеля, его стремление облегчить