Второе наше провиденье!

Светлана добрая твоя4

Мою судьбу переменила,

Как ангел Божий низлетя,

Обитель горя посетила --

И безутешного меня

Отрадой первой подарила.

Случалось ли когда, что вдруг,

Невольной угнетен тоскою,

Я слезы лил, -- тогда, мой друг,

Светлана плакала со мною;

В надеждах веры устремлять

Все чувства на детей искала,

И чем мне сердце услаждать,

Своим то сердцем отгадала;

И вслед за ней явились мне

Те добродетели святые,

Всегда, везде ко всем благие

И лишь могущие одне

Печаль и горести земные

В блаженный превращать удел.

А там с улыбкой прилетел

И новый ангел-утешитель5,

И сердца милый ободритель,

Прекрасный друг тоски моей:

Небесной кротостью своей

И силой нежных увещаний

Она мне сладость в душу льет,

Ласкает, радует, поет, --

И рой моих воспоминаний,

С цветами жизни молодой,

Как в блеске радужных сияний,

Летает снова надо мной.

Еще, мой друг, два утешенья

Остались мне: то легких снов

И призраков ночных явленья

И вас, возвышенных певцов,

Божественные песнопенья.

Так, снов пленительный обман

В замену истины мне дан;

Он жизни памятью остался;

О том, с чем я навек расстался,

Правдивую дает мне весть;

Опять мне кажет мир приветный,

Разнообразный, разноцветный,

Почти таким, каков он есть;

Он мне любимое являет

Мечтой отрадною своей

И завесу с моих очей

Волшебной силою снимает.

Ах! удается часто мне

Смотреть на Божий свет во сне,

Пленять мой жадный взор лесами,

Рекою, нивами, полями

И всей знакомой красотой

Тех мест, где прежнею порой

Я часто ею любовался!

Как ты, мой друг, я не скитался

В чужих далеких сторонах:

Все родина в моих мечтах.

Однажды как-то я забылся

Обманчивым, но сладким сном:

И вдруг далеко очутился

Один на берегу крутом,

Там, у родной Москвы (*). День знойный,

Мне снилось, ярко догорал,

И вечер пламенно-спокойный

Во всей красе своей блистал;

Внизу Москва-река сверкала,

Игриво рощу обтекала;

В дали гористой под селом

Был виден лес, желтели нивы,

А близ Дербента (**), над прудом

Тенистые дремали ивы,

И зеленело за рекой

Девичье поле пред глазами,

И монастырь белел святой

С горящими, как жар, крестами;

От стен к приманчивым струям

Долинка ясная пестрела;

Тут домик сельский; в липах там

Часовня спрятаться хотела;

На всех соседственных холмах

Сады и дачи красовались

И в ярких вечера огнях

Струей багряной освещались;

И зелень рощей и полян

Сливалась с твердью голубою,

И стлался золотой туман

Над белокаменной Москвою.

Не знаю, друг, но вряд ли где

Подобный вид тебе являлся!

Опять однажды, все во сне,

Я ночью по Неве катался,

Между роскошных островов

Летел прозрачною рекою;

И вид красивых берегов,

Дач, рощей, просек и садов,

Осеребряемых луною,

И озаренный Божий храм,

И царский дом, и мост чрез волны,

Легко так брошенный, -- все там

Пленяет взор. Но вздох невольный

От сердца тяжко вылетал.

Ты часто, милый край, видал

Меня близ вод твоих струистых,

На изумрудных берегах,

И в цветниках твоих душистых,

И в темных рощах, и в садах:

До поздней ночи там с тоскою

Сижу, бывало, над Невою;

И часто ранняя заря

Меня в раздумье заставала.

Но, ах, уж радость для меня

Давно с зарей не расцветала!

Еще ж случается, что я

Сны боле по сердцу видаю:

Я вижу вас, мои друзья,

Мою жену, детей ласкаю.

О, для чего ж в столь сладком сне

Нельзя мне вечно позабыться!

И для чего же должно мне

Опять на горе пробудиться!