И голос сердца потаенный

О благах дальних, но святых...

Блажен, кто, свыше вдохновенный,

Поэта чистый огнь постиг!

Но славен и блажен стократно

Питомец избранный судьбы --

От колыбели непонятный,

И вождь и властелин толпы,

Приявший жизнь с бессмертным правом

На лире воспевать богов

И лиры сладостным уставом

Богам, в гармонии стихов,

Передавать мольбы сынов.

Ему не страшно мира мненье!

Хвалу людей отвергнув сам,

Он, бросив мир, в уединенье

Хранит в душе одно презренье

К его тиранам и рабам,

Одну веселость и беспечность

И равнодушье простоты,

С надеждой тайною, что вечность

Его наследует мечты.

1822

В. К. КЮХЕЛЬБЕКЕР

23. ИЗ ПОЭМЫ "КАССАНДРА"

В. А. Жуковскому

В уединенье сладком возрастая,

В твой голос вслушалась душа моя;

И се! вдруг оперилась молодая: --

Тобой впервые стал Поэтом я!1

С того часа, меня не покидая,

Небесных муз прелестная семья

Мне подала восторженную лиру,

Мне показала путь к иному миру!

Певец! прими певца родного дар!

Внемли, чему был первый ты виновник,

И, если мой тебя подвигнет жар, --

О верь!
– - мне лавром будет тот терновник2,

Который растерзал мое чело, --

И гордый презрю я земное зло!

1822-1823

П. А. ПЛЕТНЕВ

24. ЖУКОВСКИЙ ИЗ БЕРЛИНА

Свершились думы прежних лет

И давние желанья:

Уже приветствовал поэт

Края очарованья,

Певцов возвышенных страну,

Тевтонские дубравы,

Поля, где Клейст свою весну,

Питомец Муз и славы,

Счастливой кистью рисовал.

Простясь с страной родною,

На берег чуждый я вступал

С знакомою мечтою.

Полей необозримый вид,

Потоков водопады --

Все здесь для сердца говорит

И обольщает взгляды.

Смотрю ли на лазурь небес,

На льющияся воды,

Вхожу ль в дубовый древний лес

Под вековые своды --

Мне тайный слышится привет

Поэтов, мной любимых;

Мне видится их свежий след

В окрестностях, мной зримых...

Душа горит огнем живым

Святого вдохновенья,

И я спешу к струнам своим

В восторге наслажденья.

Но первый звук страны родной

Опять меня уносит

В поля отчизны дорогой,

И сердце снова просит

Веселья юношеских дней,

Поры уединенной,

Вас, незабвенных мне друзей

Под кровлей незабвенной!

И скоро ли увижу я,

Чужбины посетитель,

Тебя, бесценная семья,

И тихую обитель,

Где я так счастлив с Музой был,

Где дружбы верной гений

И хлад тоски со мной делил,

И пламень наслаждений.

Быть может, странствия предел

Мой рок еще отдвинул;

Быть может, тайно он велел,

Чтоб я друзей покинул

На долгий срок; но сердце вас

Нигде не позабудет --

И невнимаемый мой глас

Везде просить вас будет.

1821

25. ПОСЛАНИЕ К Ж<УКОВСКОМУ>

Внушитель помыслов прекрасных и высоких,

О ты, чей дивный дар пленяет ум и вкус,

Наперсник счастливый не баснословных муз,

Но истины святой и тайн ее глубоких!

К тебе я наконец в сомненье прихожу.

Давно я с грустию на жребий наш гляжу, --

Но сил недостает решительным ответом

Всю правду высказать перед неправым светом.

В младенческие дни, когда ни взор, ни слух

За тесный наш предел с заботой не стремятся,

Когда нам резвые забавы только снятся

И пламени страстей не знает кроткий дух,

Зачем уроками возвышенных деяний

С душой роднить толпу чарующих мечтаний?

Смотри на юношу, как жадно ловит он

Движенье, взгляд иль звук, где чувство промелькнуло!

Счастливец молодой, он видит милый сон:

Еще его надежд ничто не обмануло.

Душа напоена и тем, что свято есть,