Клаус намного хуже Деймона, каким бы он не был: когда я думаю об этом,

я могу вспомнить так много моментов, когда Деймон спасал невинных вместо того, чтобы убивать их - Бонни, людей Темного Измерения, половину нашей школы.

Меня. Я обязана ему своей жизнью.

Время от времени, когда он был на перепутье, он без труда оставлял темную сторону и переходил на сторону добра, на сторону спасения беспомощных.

Я понимаю, что он вновь потерялся”.

Елена остановилась. Она не могла вынести мысли о том, что Деймон снова убивает.

Но она глубоко вздохнула и взглянула правде в глаза.

“Но возможно в этом наша вина, моя и Стефана, ведь мы не показывали ему свою заботу.

Это было так естественно, что как только я получила Стефан назад, все, что я могла придумать, это прижимать его к себе так крепко, чтобы он никогда не смог ускользнуть снова.

Деймон нуждается в нас, хотя он никогда и не признает этого. Но мы сможет побороть ту темноту, которая окутывает его.

Мы сможет спасти его. Если только у меня получится напомнить Стражам, как много Деймон сделал для нас в прошлом, тогда они увидят что он не зло.

Они разумны, несмотря на холодность и отдаленность.

Я ненавидела идею быть Хранителем, боясь стать менее человечной.

Но теперь я знаю, что это подарок, священный долг защиты мира. Как Хранитель я способна предотвратить какие-то смерти, остановить чьи-то страдания.

Когда я обрету полную Силу, то смогу использовать её ради благих целей.

Я все еще могу быть той, кто убьет Клауса”.

– Я позвонила Аларику и договорилась с ним о встрече через час, - сообщила Мередит.

– Но сперва я должна поговорить с вами, ребята.- Она добавила ложку сахара в чай таким тщательным, точным движением, что Елена поняла - Мередит крепко держала себя в руках, чтобы не дать себе впасть в отчаяние.

Елена догадывалась, почему Мередит пригласила только их троих посидеть вместе в кафе.

Елена, Бонни и Мэтт, старые друзья Мередит, сплоченная команда, которая выдержала вместе столько испытаний.

Мередит любила Аларика и доверяла ему всем своим сердцем, точно также, как и Елена Стефану, но иногда просто хотелось побыть со своими лучшими друзьями.

– Кристиан сказал, что хочет быть моей семьей, - сказала Мередит.

– Он не хочет сражаться на стороне Клауса. Но как я могу ему верить?

Я спросила у Зандера, что он чувствует о Кристиане, но он не уверен.

Он говорит, что в тех случаях, когда человек очень эмоционален, Сила на него не действует.

Она с сочувствием взглянула на Бонни.

– Зандер скучает по тебе, - продолжила она, и Бонни уставилась на свои колени.

– Знаю, - мягко ответила она.
– Но я не та, в ком он нуждается. Елена мягко сжала её року под столом.

Мэтт потер свой затылок.

– Возможно Кристиан говорит правду, - предположил он.
– Хлоя покинула Итана и перестала пить человеческую кровь.

Мы знаем, что есть хорошие вампиры. Например, Стефан.

– Где Хлоя, в любой случае?
– спросила Бонни.
– Ты проводил с ней все время.

– Стефан взял ее на охоту в лес, - ответил Мэтт.

– Она боится ходить сама с тех пор, как на неё напал Клаус, но Стефан говорит, если она хочет выжить, то не должна прятаться вечность.

Я вступлю в игру позже, а пока Стефан может быть рядом с ней, помочь ей прогнать жажду крови.”

– По крайней мере, это звучит так, словно Кристиан хочет попробовать, - Елена сказала Мередит.

– Я боюсь, что потеряла Деймона. Он был таким жестоким.

Казалось, он хотел, чтобы я от него отвернулась.- Она не стала рассказывать Мередит и остальным о том, как небрежно Деймон признался в убийстве человека,

но зато описала жестокую, пугающую сцену в бильярдном зале.

Мередит одно мгновение разглядывала поверхность чая , потом подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Еленой.

“Может быть, тебе следует”, тихо сказала она.

Елена тряхнула головой в категоричном отказе, но Мередит продолжала наступать.

– Ты знаешь на что он способен, Елена, - сказала она.

– Если ему хочется снова быть плохим, то он станет достаточно плохим, поскольку очень силён и опытен.

Возможно Стражи правы.

Возможно он представляет даже большую опасность, чем Клаус.

Елена сжала кулаки.

– Я не могу, Мередит, - произнесла она надломленным голосом.