Шрифт:
Но это было только началом, и Лидочке не хотелось, чтобы у Шурика что-либо не получилось, чтобы он запутался и не прошел испытание.
Она, скрестив руки на груди, устремила взгляд своих бездонно-синих глаз на дверь, за которой ждал и волновался Шурик, и громко произнесла:
— Входите!!!
Сосчитав до пяти, Шурик вошел в комнату.
Комната плыла у него перед глазами и качалась, словно корабельная палуба.
Все предметы, казалось ему, излучали свои энергетические сигналы, направленные к нему, прямо в разгоряченный мозг. Они притягивали его к себе, смущали, запутывали. Сознание никак не хотело концентрироваться, теряло остроту.
Запахи усилились, цвета стали приглушенными.
Шурик прислушивался к чему-то глубоко внутри себя.
Там что-то нашептывало ему, пело и вело куда-то, но шепот был на непонятном языке.
В какой-то момент Шурику показалось... Но, что показалось, он не успел почувствовать и понять.
Лидочка уставилась на него, не мигая. Шурик пытался разглядеть в ее глазах, чего желала ее воля. Долго приглядываясь, Шурик смог даже рассмотреть в ее зрачках свое собственное отражение-То, что Шурик в этот момент подумал, увидав свое отражение, его просто огорчило и оглушило!
«Это и есть желание Лидочки? !>> — вскричал он в душе.
Шурику довелось часто и глубоко дышать. Сердце бешено стучало в грудной клетке, желало вырваться на волю. Он резким движением сорвал со своих глаз очки, потому что искусственные увеличители могли его обмануть.
Теперь даже без них он был убежден, что ответ на загадку найден.
Шурик решительным шагом пересек комнату, подошел к Лидочке вплотную и... поцеловал ее.
В щеку.
Долгим поцелуем.
Правда, поцелуй у Шурика получился какой-то детский, с присвистом.
— Угадал? — почти не дыша, спросил Шурик. Лидочка растерялась.
Она растерялась потому, что не была уверена, то ли желание она загадала?
Не было ли действие Шурика ответом на более глубинное ее желание, о котором она и сама-то не догадывалась?
Где-то в глубинах девичьей души, наверное, тихо зрело мимо ее воли ожидание именно того, что силой своих телепатических чувств углядел, понял и исполнил Шурик.
Вольфа Мессинга он явно бы переплюнул!
— Почти... угадал,— тихо отвечала девушка, смутившись и немного покраснев.
Потом она порвала записку на мелкие кусочки. Ведь в записке — была глупость. И неправда... Невидимый третий сидел на стуле у стола, подперев подбородок руками, и с улыбкой наблюдал за Шуриком и Лидочкой. Наваждению подумалось, что его миссия в судьбе этой пары на данный момент завершилась. Что дальше дела перейдут в иные руки.
Возможно, теперь ниточки судьбы юноши и девушки завяжутся в одну нить, крепкую и длинную.
Которая отныне поведет их по своим путям-дорожкам.
И Наваждение решило откланяться.
Потом передумало и решило уйти по-английски.
Не прощаясь...
Смущение Лидочки прошло, и она уже улыбалась.
— Тогда я еще попробую? — сказал Шурик.— Еще разочек?
Настенные часы работы Бурре, словно очнувшись и подумав, что они из сказки Шерля Перро о Золушке, стали бить.
Как в той же сказке и положено — одиннадцать раз:
«Уже!..
Пора!..
Расстаться!..
И вам!..
Сказать!...
Прощальные!..
Слова!..
Возможно!..
Встреча!..
Будет!..
Вновь!..»
Лидочка подняла глаза на Шурика и тихо сказала:
— Пора! Уже поздно!
Они стояли рядом у окна, за которым догорал длинный июньский день. Закат был розово-алым, во все небо, и в город на крыльях ночи летела прохлада. Она шевелила занавески на растворенных окнах, заглядывала в каждое окно, давала испить глоток надежды, которую она несла с собой...
Шурик и Лидочка стояли у окна. Лицом к лицу. Они были молоды. И так прекрасны. Их глаза отражались друг в друге и были полны радости и счастья.
— До завтра,— тихо шептали губы Шурика.
— Нет, до послезавтра,— несли свой ответ губы Лидочки.
— Послезавтра!
— Да, потому что послезавтра — экзамен.
— И у меня — экзамен.
— И завтра я буду готовиться.
— И я тоже...
— Значит, до послезавтра? После экзамена?
— Да...
И губы были все ближе и ближе и, наконец, слились в самом настоящем поцелуе.
На этот раз он получился, что надо...
А по вечерней улице шло Наваждение. Оно широко размахивало руками, и дышало, и не могло надышаться вечерней прохладой замечательного города Энска, где жили, учились и встретились однажды с его помощью двое замечательных ребят — Шурик и Лидочка...