Но я должен помедлить минуту,

ибо лучистая звезда задержала

меня,

Звезда, мой уходящий товарищ,

держит и не пускает меня.

<>

10

<>

О, как я спою песню для мертвого,

кого я любил?

И как я спою мою песню для

милой широкой души, что ушла?

И какие благовония принесу на

могилу любимого?

Морские ветры с Востока и Запада,

Дующие с Восточного моря и с

Западного, покуда не встретятся

в прериях, -

Эти ветры - дыхание песни моей,

Их благовоние я принесу на могилу

любимого.

<>

11

<>

О, что я повешу на стенах его

храмины?

Чем украшу я мавзолей, где

погребен мой любимый?

Картинами ранней весны, и домов, и

ферм,

Закатным вечером Четвертого

месяца, серым дымом,

светозарным и ярким,

Потоками желтого золота

великолепного, лениво заходящего

солнца,

Свежей сладкой травой под

ногами, бледно-зелеными листьями

щедрых дерев,

Текучей глазурью реки - ее грудью,

кое-где исцарапанной

набегающим ветром,

Грядою холмов на речных берегах

с пятнами теней и с большим

изобилием линий на фоне небес,

И чтобы тут же, поблизости, - город

с грудой домов,

со множеством труб дымовых,

И чтобы бурлила в нем жизнь, и

были бы мастерские, и рабочие

шли бы с работы домой.

<>

12

<>

Вот тело и душа - моя страна,

Мой Манхаттен, шпили домов,

искристые и торопливые воды,

корабли,

Разнообразная широкая земля, Юг и

Север в сиянии,

берега Огайо, и сверкающая, как

пламя, Миссури,

И бесконечные вечные прерии,

покрытые травой и маисом.

Вот самое отличное солнце, такое

спокойное, гордое,

Вот лилово-красное утро с еле

ощутимыми бризами,

Безграничное сияние, мягкое,

постепенно растущее,

Чудо, разлитое повсюду,

омывающее всех, завершительный

полдень,

Сладостный близкий вечер,

желанная ночь и звезды,

Что сияют над моими городами,

обнимая человека и землю.

<>

13

<>

Пой же, пой, серо-бурая птица,

Пой из пустынных болот, лей

песню с укромных кустов,

Бесконечную песню из сумерек

лей, оттуда, где ельник и кедр.

Пой, мой любимейший брат,

щебечи свою свирельную песню,

Человеческую громкую песню,

звучащую безмерной тоской.

О звенящий, и свободный, и

нежный!

О дикий, освобождающий душу

мою, о чудотворный певец,

Я слушаю тебя одного, но звезда

еще держит меня (и все же

она скоро уйдет),

Но сирень с властительным запахом

держит меня.

<>

14

<>

Пока я сидел среди дня и смотрел

пред собою,

Смотрел в светлый вечереющий

день с его весенними нивами,

с фермами, готовящими свой

урожай,

В широком безотчетном пейзаже

страны моей, с лесами,

с озерами,

В этой воздушной неземной красоте

(после буйных ветров

и шквалов),

Под аркою неба предвечерней

поры, которая так скоро проходит,

с голосами детей и женщин,

Я видел неугомонные приливы-

отливы морей, я видел корабли

под парусами,

И близилось богатое лето, и все

поля были в хлопотливой

работе,

И бесчисленны были людские дома,

и в каждом доме была своя -

жизнь,

И вскипала кипучесть улиц, и

замкнуты были в себе города, -

и вот в это самое время,

Обрушившись на всех и на все,

окутав и меня своей тенью,

Надвинулась туча, длинный и

черный плащ,

И мне открылась смерть и

священная сущность ее.

И это знание сущности смерти