– Да нет, испугался немного, пока Феде не позвонил – вообще непонятно было. Телефон недоступен. Я тебе два кино привез, будешь зырить? – спросил Боб.

– Боря, ты гений, очень хочу валяться и смотреть кино, – обрадовалась я.

– Хочешь, значит, будешь. Только пошли ко мне – там Blu-Rayи бутылка Matusalem, для девочки, знающей толк в моряцких напитках.

– Я тебе этот ром не палила, Боря! А значит, не я одна тут море люблю! Ура! Matusalem– это гениально! – сообщила я и радостно побежала одеваться.

– Принцесса оживала не от поцелуя, а от рома, – весело отреагировал Борис.

– Хорошо, что не от Ромы, а то бы и Роме пиздец и принцессе, не так ли, мой остроумный Бо, – каламбурила я, шнуруя кроссовки.

– Ну, ты же сама все знаешь, любимая!

Сема звонил еще два раза, один раз особенно неудачно – рядом был Борис. Я трусливо не брала трубку, с лицом справлялась, вопросов Боря не задавал.

Время убегало, я много работала, а вечерами Боря придумывал всякие интересности. Прошло пару месяцев, и я перестала понимать, как жила, когда в моей жизни не было Бориса. Мы ссорились почти ежедневно, но никогда надолго, мы расставались всякий раз навсегда и, мирясь, клялись друг другу больше так не делать – мир становился узким и никчемным. Боря «жил в самолетах» между Пермью и Москвой. Однажды мы полетели в Москву вместе, и я сообщила Борису, что хочу встретиться с Марком.

– Ты готова к этому разговору? – спросил напряженный Борин бас.

– Да, Бо, – ответила я.

– Хорошо, я буду ждать твоего звонка.

Мы с Мариком встретились в ресторане, на нейтральной территории. Увидев меня, Марик перестал улыбаться.

– Клавдия, ты слишком хорошо выглядишь, чтобы сообщать приятные новости, я прав? – спросил мой бесценный прозорливый друг.

– Да, Марь, как всегда, прав, – ответила я, опустив глаза.

– Не мучь себя. В твоей жизни появился кто-то главный – это видно. Ты прости, я не стану ужинать с тобой, все же не легко. И… Маринка, я все равно тебя подожду какое-то время, ладно? – вставая из-за столика, сказал Марик.

– Не надо, Марк. Спасибо тебе! – ответила я, чуть не плача.

Марк ушел, не оглядываясь, а я долго сидела, рассматривая горящую на столе свечку. Мне было жаль, что приходится делать несчастным очень достойного человека для того, чтобы быть счастливой самой. Я вдруг поняла, что хочу обратно в Пермь!

Почти две недели на работе было феерически интересно – чувствовалось, что всем, абсолютно всем, хотелось победы. Мне ее хотелось особенно, вся эта ситуация с кризисом, вся беспросветка, вся эта Пермь – в общем, хотелось доказать себе самой и окружающим, что я чего-то стою. Кризис не только сделал меня беднее, он поселил сомнения. Моя невысокая страдающая самооценка жаждала быть выше, я старалась изо всех сил!

Настал день презентации, такие минуты я любила особенно. Моя задача состояла в том, чтобы поддержать трясущегося Женьку и впавшую в кому Лену-маркетолога. Мой собственный страх отсутствовал. Я с самого утра чувствовала себя ровно так, как выглядела. Брючный Gucci, белоснежная рубашка с иногда выглядывающим кружевом Agent Provocateurи никаких украшений. Я была бодра и готова порвать всех.

Когда после презентации мы вышли в коридор, Ленка смотрела на меня как на мессию.

– Марин, ну вы дали! – сообщила она на выдохе.

– Мы все дали, надеюсь, это оценят, – ответила я, понимая, что засыпаю на ходу.

У меня было странное свойство: сразу после публичных выступлений «с огоньком» я дико хотела спать! Ничего не могла с собой поделать! Если в день получалось два или три похода «в люди», для меня такие дни были вычеркнутыми из жизни. Однажды, после годового тендера, я заснула в машине у Сергеича. Чувствуя, что могу повторить этот подвиг, я обратилась к Федору:

– Федор, могу ли я отпроситься на сегодня? От меня все равно не будет толку – такая вот у меня особенность: стоит помахать крыльями прилюдно, и начинает ужасно клонить в сон.

– Марин, ну конечно! Вы все можете сегодня отдыхать. Будем ждать результатов, хотя у меня нет в них сомнений, – ответил ужасно довольный всем произошедшим Скалич.

У меня зазвонил телефон:

– Марин, привет, ну как у вас там? – спросил Виктор Сергеич.

– Презентовались, ждем-с, – ответила я.

– Ну, а впечатление какое? – волновался Сергеич.

– Виктор Сергеич, мы все выложились и надеемся, что это оценят, – вяловато отвечала я.

– Марин, ты спишь уже, я чувствую! Федор рядом? – спросил Сергеич.

– Угу, даю трубку, – ответила я и протянула свой телефон Скаличу.

– Здравствуйте! Нормально! По-моему, Марина их просто загипнотизировала! Вы бы видели, как у них глаза вылезли, когда про анализ на мимикрию заговорили! А когда Марина заставила жену Когана мерить резиновые перчатки с кружевами – это было «в упор» просто! Через неделю получим результаты, Виктор Сергеич! – радостно щебетал в трубку Федор.