– Все в кассу, Оля. Три дня назад – не было, Сема меня цепляет на раз, ты знаешь. Но вот теперь, знаешь, я бы хотела попробовать. Но я не уверена до конца, понимаешь? – сказала я.

– Марин, для начала покури как следует. Если хочешь знать мое мнение – пока рановато. А это значит, что встречаться тебе с Семой нельзя нипокакос! Позвони и сочини что хочешь, только не встречайся. Отложи это на потом.

– Да, ты права, мудрый Каа! – отозвалась я.

– Набери меня вечерком. Когда разберешься со всеми мужиками своими, ок? – попросила Ольга.

– Заметано! Спасибо, дружище! – сказала я, постепенно успокаиваясь.

Отключив Ольгу, я набрала Семена.

– Сема, приветик. Мне очень жаль, но я не смогу составить тебе компанию с ужином. Видишь ли, у меня уже есть планы на сегодняшний вечер и менять их я не готова. Извини.

– И что же это за планы, Мари? Ты говоришь таким тоном, что я могу подумать что угодно, – сказал Сема.

– Ну, примерно, это я тебе и рекомендовала бы, – сообщила я, борзея.

– Мари, ты меняешь ужин с «кем угодно» на ужин со мной? Разве оно того стоит?

– Оно стоит гораздо дороже, Сема! Давай оценки оставим мне, поскольку я у нас тут дама. Или не только я? – схамила я.

– Ой, все кажется таким серьезным! Если бы я не знал тебя, я бы предположил, что ты влюбилась. – Сема явно дразнил меня, и я велась.

– Семочка, мы не станем обсуждать мою личную жизнь, чтобы не услышать неприятного, не так ли? – спросила я.

– Мари, я понял, ты в плохом настроении. Решим так. Я в этой жопе еще два дня, за это время ты приходишь в себя и, как хорошая девочка, сразу мне про это звонишь, договорились? – сказал Семен довольно раздраженно.

– Да, Сем, я позвоню. Пока!

Хотелось сбежать. Да так, чтобы вокруг не было вообще никого.

Борис был слишком новеньким в моем сердце, и мысли о нем сейчас вообще плохо помещались в голову. Наша с ним история была еще очень короткой, а я уже защищала ее от прошлого. Мне представился ресторан, ужин с Семеном и внезапно зашедший туда Борис – думаю, все его слова о ревности были бы проиллюстрированы одной такой картинкой.

Я как-то резко и сильно устала. Вернувшись в офис, я зашла к Скаличу и отпросилась домой, сославшись на плохое самочувствие.

– Мариш, давайте водитель отвезет? – предложил обеспокоенный Федор.

– Нет, спасибо, Федор, тут же пять минут до дома, не волнуйтесь, я просто немного простыла, наверное, – ответила я.

– Марина, идите и немедленно лечитесь, нам без вас – никуда! – сказал Скалич.

По дороге домой я зашла в аптеку, потому что почувствовала надвигающуюся температуру. Войдя в дом и покормив Рюрьку, я отключила телефон и рухнула в кровать. Когда я проснулась, за окном было уже темно, в дверь оглушительно звонили. Я, мало что понимая, пошла открывать.

– Марусенька, что случилось, что с тобой? – Борис был явно напуган.

– Бобик, я, кажется, все проспала. Привет! – сообщила сонная я и потянула руки к Бориной шее.

– Как ты себя чувствуешь, Федька сказал, ты рано ушла с работы, – пытал Борис.

– Не знаю, погоди, сейчас проснусь до конца, – мямлила я.

– Ох, – выдохнул Боря, упав в кресло.

– Борь, я быстро, я только в душ, а зато потом смогу связно разговаривать, – сообщила я по дороге в ванную.

Эти в себе всполохи плохого самочувствия я знала давно. После истории с Семеном я несколько лет умудрялась поддерживать температуру на уровне 37,4. Медицинские светилы написали мне красивые слова, которые я выучила наизусть и выпендривалась перед знакомыми: «субфебрильная температура неизвестной этимологии, термоневроз». С этим вполне можно было жить, потому что борьба представлялась крайне занудной и несбыточной – не нервничать и перестать мерить температуру. Мерить ее я перестала, с первым было труднее.

Выйдя из душа почти соображающей, я подошла к сидящему в кресле Борису и сообщила:

– Знаешь, Борь, наверное, я тоже по тебе соскучилась, вот.

– Маруся ответила на sms довольно быстро, через двенадцать часов, – улыбнулся Борис, усаживая меня на колени.

– У меня что-то резко голова разболелась, и температура появилась, вот я и заснула. А сейчас проснулась и соскучилась, – сказала я.

– Все логично, все нравится, кроме головы с температурой. Сейчас как?

– Вроде нормально. Устал? – спросила я Борю.