Второе письмо довело меня до хохота со слезами, оно начиналось словами: «Мариш, ну ты не представляешь, какой Магога пидорас!» Дальше шло многословное описание того, сколько денег Магога угробил на какие-то шорты, как его укусил какой-то опасный комар и как бедный Гога мотался с ним по кенийским больницам. Я от души поржала, оставив письмо без ответа, потому что по времени, уже на днях, эта сладкая парочка должна была вернуться в Москву.

Третьим шел вопрос Европы: «Ма, ты пропала. У меня все ништяк, меня ссылают в Англию на полгода, папа считает, что я еще могу чему-то научиться. Пиши чего-нибудь. Е».

Ответила: «Е, хай! Я практически жива, город страшный, есть памятник Бублику – дырка с ушами, они называют это «Пермяк, соленые уши». Люди – «наши», чуточку позади информационно, но с ч/ю, есть даже рестик с абсентом. Скучаю по вам. Езжай, учись и тоже пиши. Ма».

Четвертое послание еще несколько дней назад уложило бы меня на лопатки одним авторством. Сема настойчиво интересовался причиной моего молчания и писал, что, вероятно, приедет в Пермь в командировку. С особым цинизмом сообщалось, что у меня все время отключен телефон – «я раз двадцать звонил тебе, дорогая». Самое смешное заключалось в том, что sms о звонивших за выходные сдавало только один звонок с неопределенного номера! «Ну вот на хрен человеку врать?! Зачем ему это все вообще?» – думала я так спокойно, как никогда еще не думала о Семе.

Зазвонил телефон. Номер не определялся и на долю секунды я испугалась, но, услышав Борино «Маруся, привет!», заулыбалась.

– Привет, Бо! А скажи, чего это твой номер не определяется? – спросила я.

– А зачем? Расскажи лучше, что ты делала? – ерничал Боря теплым своим басом.

– Работала, а сразу после, как полагается, тусила на берегу моря в ожидании «казанки» с алыми парусами. Нам, ассолям, чем еще развлекаться?! – ответила я.

– На «я соскучилась», видимо, пока не тяну? Жалко, что даже шлепнуть тебя по телефону не выйдет, гадина моя, – сообщил Борис.

– Боб, я, честно говоря, тоже в Москву хочу, только вот мне нельзя. Гога с Магогой приезжают на днях, письмо прислали – я рыдала от хохота.

– Марусь, тебе скучно там совсем?

– Да не то, чтобы. Просто пока никак не поверю, что я в Перми. Ладно, привыкну, наверное, со временем! – отозвалась я, и вправду погрустнев.

– Не печалься, я вернусь чуть раньше, в четверг, мне удалось тут все уладить. Мы с тобой придумаем что-нибудь веселое, обещаю.

– Хорошо, Боб, возвращайся! До встречи! – прощаясь, сказала я.

– До встречи, девочка!

Дурацкие телефонные разговоры! Все переворачивается с ног на голову и обратно! Никогда не понятно, что и кто говорит, если не видны глаза! «Я засну и даже думать об этом не буду, чтобы башка не лопнула», – пообещала я себе самой, кутаясь в одеяло.

Среда прошла в работе с головой, мы всем отделом досидели в офисе почти до 23-х – перло, и было жаль откладывать мысли до завтра. Добрейшей души Нелли Борисовна Констандогло, жившая недалеко от работы, притащила нам пирожков с капустой, и энтузиазм наш возгорелся с новой силой. Идя домой, я поймала себя на мысли, что, собственно, Перми я не видела толком. Из дома – на работу и там допоздна, если не считать волшебные выходные с Борей.

В этот день Борис мне не звонил, но утром в четверг пришла sms-ка: «Маня, я невозможно соскучился! Нереально! Прилечу в 20.00, как же еще долго!» Я улыбнулась телефону и пошла в офис в очень хорошем настроении. Около пяти у меня зазвонил мобильник.

– Ну, наконец-то ты взяла трубку, – сообщил мне Семин голос.

– Сема? Привет, – сообщила я, чуть не подпрыгнув от неожиданности.

– Мари! Я очень беспокоился и решил лично убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал мне голос в трубке.

– Лично, это значит что? Ты в Перми? – спросила я, судорожно ища по столу сигареты.

– Да, Мари, на улице героев какого-то Хасана, это в центре.

– Да-да, я знаю, где это, – ответила я, судорожно соображая, что делать.

– Мари, ты ведь не откажешь мне в ужине? – вопросил Семен.

– Сема, мне сейчас не очень удобно это обсуждать, могу я перезвонить тебе позже? – попросила я, понимая, что собственной головой с этими новостями не совладаю.

– Да-да, конечно, номер ты видела, я буду ждать твоего звонка.

Я пулей выскочила на улицу и стала трясущимися руками набирать Ольгу. Та ответила не сразу, мне удалось почти докурить, когда я услышала:

– Ну?

– Оля, пипец! Сема в Перми! Говорит, в командировке! Только что звонил. Зовет ужинать. Оля, сегодня вечером прилетает Борис. Какие слова я должна сказать Семе, чтоб его отрезало от меня к черту? – выпалила я скороговоркой.

– Мара, слова такие есть, но факер в том, что говорить их нужно «холодной» головой при «холодном» сердце. У тебя есть такие органы, ты уверена? – спросила Ольга.