– Конкуренция, конечно, имеет место, – кивает Том. – Но у меня своя ниша. Мы делаем много такого, на что большие конторы никогда не решатся. Ну, вы понимаете, о чем я говорю, – Том мне подмигивает.

Я делаю вид, что понимаю.

– Вот, – Том протягивает мне свою карточку, – возьмите на всякий случай. Вдруг пригодится.

– Спасибо.

– Бур выло, – отвечает мой многоязычный собеседник по-коми. – Аддзысьлытцдз. Пожалуйста. До свидания.

Облокотившись на маленькую китаянку, которая все это время тихо сидела в сторонке и дожидалась окончания нашей беседы, Том Кини покидает заведение.

Глава XXVI. Великий и ужасный

– Вы говорили, что любите китайскую кухню, Павел? Думаю, вы останетесь довольны, – улыбается Рэймонд Чен. – Этот ресторан весьма популярен среди людей вашего возраста.

Старший вице-президент и генеральный менеджер по азиатским операциям сидит напротив меня в ресторане «Уотер Марджин». Наше знакомство состоялось два дня назад. В келье, выделенной нам Питером Вонгом, я был один. Тони был на встрече с одним из агентов. Раздался стук в дверь, и на пороге возник пожилой человек.

– Здравствуйте, я Реймонод Чен… Рад знакомству, Павел. Я вижу, вы заняты, не буду вас отвлекать. Давайте поужинаем вместе и побеседуем. Как насчет послезавтра?

Реймонд Чен. Это имя за последние несколько недель я слышал множество раз. Сам этот факт меня не удивляет: в конце концов, мы находимся в его вотчине, где все так или иначе завязано на Чена. Интересно другое – как произносится это имя, сам тон, интонация. Интонация эта никогда, ни разу не была нейтральной. Чаще всего это абсолютное, подобострастное почтение, иногда – ревность или едва прикрытая ненависть. И всегда, неизменно – смесь восхищения и страха, то и дело слышимая в голосах бывалых, хорошо владеющих собой людей. Так о начальнике, даже о большом, не говорят: имя Логана, генерального директора, президента и основателя «Логан Майкротек» упоминалось вполне ровным, лишенным эмоций тоном. Так, как все эти люди произносили имя Чена, может произноситься только имя вождя, повелителя – великого и ужасного: Тамерлана, Ивана Грозного, ну, или ближе к темам – Чингисхана.

Ничего великого, а тем более ужасного в наружности Чена нет. Или так кажется на первый взгляд. Старый, но бодрый китаец. Наверно для продления лет по утрам занимается тай-чи, пьет женьшеневую настойку и ест сушеных тараканов.

В ресторане почти полная тишина и полумрак. Стены отделаны темными, древнего вида панелями. Вокруг, как тени предков, скользят бесшумные официанты в шелковых струящихся одеждах – тоже темных. В общем, обстановка мистическая.

Я смотрю в меню, чувствуя себя деревенским пастушком, которому вручили симфоническую увертюру и предложили исполнить партию тромбона. Отдайте мне мою дудочку и отпустите домой. Действительно, начать ли мне с закуски из акульих губ, а потом перейти к свиному горлу с кориандром или, может быть, отведать медузу?

– Честно говоря, я в растерянности… – признаюсь я.

– Ну, если вы не хотите пускаться в эксперименты и экзотику, попробуйте жареную баранью грудинку на закуску, а как второе – вот этих моллюсков в китайском вине. Корни лотоса, сваренные в анисовом бульоне, тоже очень неплохи.

Чен, конечно же, не ошибается. Не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь пробовал что-либо столь же вкусное, как эта баранья грудинка. Хрустящая, ломкая как тончайший лед корочка снаружи, а под ней – мякоть настолько сочная, что она просто растворяется во рту. Сам Чен почти не притрагивается к овощам и рису, которые заказал.

– Спасибо за рекомендации, Реймонд. Это удивительно вкусно.

Чен слегка кивает.

– Пожалуйста. Я наслышан о вашей миссии, Павел.

Еще бы. Я не сомневаюсь, что ему докладывают о каждом нашем с Тони шаге, с первого дня в Азии. Где были. С кем разговаривали. Какие документы запрашивали. А может, и о том, где и как мы отдыхаем после трудов праведных. Хотя это уже, Павлуша, паранойя. А может, и нет.

– Я рад вашему визиту, – продолжает Чен. – Нам приятно чувствовать внимание центрального офиса, ощущать себя частью «Логан Майкротек». Мне было бы интересно услышать предварительные результаты. Что, по вашему мнению, мы могли бы улучшить в нашей работе?

Ишь чего захотел.

– Пока я не могу ничего сказать, Реймонд. У нас просто нет в данный момент результатов. Сейчас мы собираем данные. Следующие шаги – их обобщение, анализ и выработка рекомендаций.

Чен смотрит на меня с интересом, как на незнакомый ему инструмент, словно пытаясь понять, для чего он нужен и как им пользоваться. Старый слесарь повидал много инструментов на своем веку и знает, что какие бы причудливые формы они ни имели, набор производимых ими операций конечен и всегда один и тот же – резать, сгибать, сверлить, шлифовать. Так что он все равно разберется, и быстро.

– Что ж, если вы не можете пока говорить о результатах проверки, то мы и не будем. Хотя мы обязательно к ним вернемся.

Поговорим о другом. Каковы ваши впечатления от Гонконга и вообще от Азии?

– Самые лучшие. Это потрясающе интересный регион. Я рад возможности здесь побывать.

– Будьте осторожны, а то не захотите возвращаться назад, – Чен улыбается одними губами. – Подхватите желтую лихорадку – так, кажется, называют этот синдром белые люди?

Я пытаюсь отмежеваться от столь расистской формулировки. Чен делает легкий жест рукой.