– Опять "прости"! Снова "прости"!
– вскричала богиня.
– Сколько можно!

– Что же мне умереть?
– удивилась Алекс.

– Не шути так, - по взрослому взглянула на нее богиня-девочка.
– Особенно сейчас, когда Создатель решает твою судьбу.

– Что же мне делать?
– окончательно растерялась Александра.

– Определиться, наконец, кто ты!
– ответила Асиона.
– Что ты хочешь в жизни? Ради чего живешь? Я хочу, чтобы человек, который мне симпатичен, не просто проживал свои дни, а совершил что-то достойное его. И меня.

Алекс удивленно вскинула брови.

– Да, - важно кивнула девочка.
– Я богиня и я тщеславна. Такой уж меня сотворил Создатель.

– Но я не тщеславна, - развела руками Александра.
– Я не хочу быть царем, императором или еще каким полководцем.

– Ты думаешь, только они совершают деяния достойные богов?
– удивилась Асиона.
– Поверь, в жизни обычных людей не меньше возможностей совершать великие дела.

– По-моему я уже кое-что сделала, - напомнила Александра.

– Думаешь, если бы ты дала негодяю украсть несчастную девочку, я бы с тобой разговаривала?
– спросила богиня, выгнув брови.

– Тогда прости, но я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
– сдалась Алекс.

– Подумай, - ответила богиня и вдруг чисто, совсем по-детски улыбнулась.
– Тем более что время у тебя, кажется, еще есть.

Комната исчезла в огненном вихре, из глубины которого раздался другой детский голос:

– Не умирай, Алекс. Ну, пожалуйста, не умирай!

Багровый туман развеялся, и сквозь слезы боли Александра разглядела лицо Тима.

– Пока не буду, - прошептала она треснутыми губами.

– Он очнулся!
– завизжал от радости мальчик.

Чубсо решил начать там, где закончили люди барона. Одевшись понеприметнее, "гость сегуна" и по совместительству агент Тайного Ока Сына Неба направился в пригород. Увидев его на пороге разгромленного заведения, хозяин радостно всплеснул забинтованной рукой.

– Щубасо-сей! Ждравштвуй, благодетель!
– зашепелявил он разбитым ртом и низко поклонился.
– Да продлитшя твоя жизнь дешять тышяч лет!

– И тебе процветания, Гер, - благосклонно кивнул чиновник.
– Смотри не перехвали меня.

– Што ты, мой гошподин!
– запротестовал хозяин.
– Ешли бы ты не пожвал штражников, шоратники Татшо вышибли бы мне оштальные жубы.

– Это мой долг, заботиться о добрых подданных нашего сегуна, - вздохнул Чубсо и тихо добавил.
– Надо поговорить. И чтобы не мешали.

Гер кивнул опухшей головой и, отдав распоряжения работникам, наводившим порядок в обеденном зале, пригласил гостя на второй этаж. Здесь следы визита соратников Татсо были менее заметны.

Открыв дверь одного из номеров, хозяин заведения выгнал спавшую на кровати шлюху и пригласил гостя занять единственный в комнате стул. Усевшись на засаленную простыню, Гер почтительно приготовился слушать.

Чубсо огляделся.

– Не бешпокойша, мой господин, - заверил его хозяин.
– Ждешь можно говорить швободно. В шошедних комнатах никого нет.

– Что им было нужно от тебя?
– негромко спросил гость.

– Вше иж-жа баронова шыночка. Угораждило же его пошелитьша в моей гоштинице! И прожил то он у меня вшего дней пять или шешть. Потом куда-то ишчеж. Теперь папаша ражышкивает швое дитятко. Ну, шам пошуди, мой гошподин, откуда мне жнать, куда поперша лихой молодец?

– Лихой?
– переспросил Чубсо.

– Еще какой!
– подтвердил Гер.
– Как пошелилша, первым делом штал рашпрашивать, где можно найти людей, чтобы крови не боялишь.

– Ого!
– вскинул брови гость.

В коридоре раздался громкий звук шагов. Собеседники смолкли.

– Хто там?
– в ответ на робкий стук раздраженно рявкнул хозяин.
– Войди.

Вошел слуга с подносом и низко поклонился.

– Штавь и уматывай, - разрешил Гер.
– Да шмотрите у меня, ешли кто ближко к двери подойдет, убью!

Слуга выставил на стол оплетенную бутыль, пару стеклянных кубков и блюдо с пирожками. Затем поклонился и что-то сунул хозяину в карман.