– Откуда ты знаешь?

– Госпожа сама сказала, – бывшая танцовщица буквально сверлила его глазами. – Она же тебя любит, и приданое у неё хорошее.

Юноша молчал. Правды сказать он не мог. Не хватало еще прослыть сумасшедшим, а врать почемуто не хотелось. Казалось, что ложь сразу разрушит то робкое, еле уловимое чувство приязни, толькотолько возникшее между ними.

– У тебя есть невеста? – допытывалась Мерисид. – Или ты дал комуто клятву верности?

– Никого у меня нет, – отыскал нужные слова Алекс. – Айри, то есть Анукрис, очень хотела дом со слугами и бассейном. Она его получила. И какая разница, с каким мужем?

– Знаешь, – девушка вздохнула и грациозным движением встала на ноги. – А ты дурак.

– Возможно, – Александр взял гуся и с хрустом отломил поджаристую ножку.

"Вот только еще одной Сайо мне не надо", – подумал парень, проговорив:

– Тогда зачем Анукрис такой глупый супруг? Пусть живет в большом богатом доме с умным Небраа.

– Оставайся, – бывшая танцовщица смотрела на него с жалостью и презрением. – Экономь припасы, не знаю, когда смогу прийти в следующий раз.

Он закрыл за ней дверь и вернулся к гусю, надо доесть, пока свежий, а то продукт скоропортящийся, будет обидно, если пропадет.

Тусет первый раз в жизни затеял такой грандиозный ремонт. Он собирался полностью перестроить дом, сделать из двух спален одну, выставить в обеденном зале еще пару колонн, расширить домашнее святилище и облицевать ванну гранитом из Уразских каменоломен.

Мастер уверял, что такая переделка может затянуться дольше, чем на месяц. Жрец не очень то верил его словам. Строители считались в Келлуане большими пройдохами, за которыми нужен был глаз да глаз. Не имея возможности лично следить за работой, второй пророк попросил приглядеть за стройкой невестку. Анукрис напомнила ему о своем полуарестантском положении. Горожане продолжали активно искать Алекса, горя благородным желанием найти убийцу стариков и женщин, заодно поправив свое материальное благополучие.

А тут еще Мерисид ушла в храм за вещами. Тусету пришлось одному битый час уговаривать молодую женщину, ссылаясь на свое влияние и авторитет в Абидосе.

– Ни кто не посмеет тронуть жену младшего писца храма Сета и мою невестку, – уверял он Анукрис с все более нарастающим раздражением.

– Хорошо, брат, – не вынесла такого напора молодая женщина. – Я схожу к тебе домой вместе с Мерисид. Она разберется со строителями лучше меня.

– Вот и хорошо! – обрадовался Тусет, торопясь в храм.

Опаздывать на утреннюю службу для жрецов считалось дурным тоном. Хотя второй пророк стал личностью легендарной, он все же не хотел лишний раз дразнить Сетиера, который уже знал, что именно Тусет считается наиболее вероятным приемником Джедефраа на посту верховного жреца.

Незаметно проскользнув в молельный зал, он обратил внимание на бледное лицо первого пророка. Неужели Сетиер так среагировал на его опоздание? Но почему тогда жрецчтец тоже выглядит какимто растерянным и даже два раза сбился, читая гимн Сету.

Едва дождавшись окончания богослужения, жрец заторопился в библиотеку, не желая встречаться с начальством.

– Господин Тусет! – окликнул его первый пророк.

– Здравствуйте, мудрейший, – поклонился жрец, и, глядя в озабоченное лицо Сетиера, спросил. – Чтото случилось?

– Да, мудрец, – ответил тот, понизив голос. – У нас беда. Пойдемте.

Они прошли во внутреннее помещение храма.

– Я пока не говорил никому кроме жрецов, – Сетиер повел его к комнате малой святыни. – И вас очень прошу помалкивать.

Прочитав на пороге молитву, они вошли в темную комнату. Первый пророк зажег светильники и задернул дверь расшитой занавесью, чтобы ктонибудь случайно не заглянул. Тусет удивился, заметив, что нижняя часть статуи Сета задрапирована чернокрасной материей. Насколько он знал, никто, кроме верховного жреца, не имел права изменять чтолибо в комнате святыни.

Продолжая бубнить хвалебные гимны, Сетиер осторожно развернул покрывало и поднес светильник к ногам скульптуры. Второй пророк испуганно сглотнул слюну. Пальцы ног статуи, сделанной из драгоценного черного дерева, побелели.