– Хватит болтать! – прервал воспоминания старший мождей. – Ты слышал, что я сказал? В самую глубокую камеру!

– Да понял я, понял, – проворчал старик. – Пойдемте.

Поджимая скрюченную ногу, он ловко похромал к перекрывавшей коридор решетке, снял с пояса толстый, бронзовый ключ на кожаном ремешке и с трудом провернул его в позеленевшем от времени замке.

– Смазал бы, лентяй! – буркнул Моотфу, морщась от неприятного запаха старческого пота.

– На мой век хватит, – засмеялся сторож, входя в помещение, перегороженное частой решеткой из бамбуковых стволов с проходом посередине. Свет из узких, расположенных под самым потолком окон освещал узников, сидевших и лежавших прямо на глиняном полу. Восемнадцать пар глаз с удивлением и интересом рассматривали проходившую мимо процессию.

– Жрец! – вдруг крикнул ктото из них. – Из храма Сета! Тот самый, что вернул священную книгу! Я видел его на празднике! Зачем он здесь? Эй, Небубис, куда ведешь мудреца, старый рак?

Узники повскакивали со своих мест и сгрудились возле решетки, провожая сгорбившегося Тусета тревожными и недоуменными взглядами.

– Если ты забыл, мудрец, – обернулся к нему сторож с кривой усмешкой. – Здесь у нас дожидаются суда должники, мелкие воришки да драчуны.

– Господин мудрец, – какойто молодой мужчина в грязной набедренной повязке с перебитым носом и грязной свалявшейся шевелюрой попытался дотянуться до бывшего жреца. – Куда тебя ведут, господин?

Мождей ударил по ней рукояткой кнута.

– Лапы убери!

Узник отдернул руку, зашипев от боли.

Тусет остановился, глядя в напряженно застывшие за решеткой лица. Молодые и старые, в потеках грязи, с дорожками от пота и слез, с любопытными и равнодушнозлорадными глазами. Бывший жрец хотел чтото сказать, но второй стражник сильно толкнул его в спину.

– Иди! Колдун.

В камерах по обе стороны прохода дружно охнули.

– Колдун! Колдун! Мудрец колдун!

Тусет сгорбился и засеменил к спуску в подвал, возле которого уже хмурился Моотфу.

– Этот человек убил черной магией верховного жреца храма Сета Джедефраа! – крикнул старший мождей так, что с потолка, собранного из коекак наваленных досок, покрытых камышом, посыпалась пыль и труха.

Услышав его слова, сторож застыл, опустив конец костыля на лестницу.

– Помощник грозного Мосайха, искоренителя ереси – колдун!

Небубис согнулся в приступе истерического хохота и едва не сорвался вниз, вовремя успев схватиться за стену.

– Заткнись, старый дурак! – нахмурился Моотфу. – Показывай дорогу! Или будешь один провожать его до камеры!

– Нет, нет, господин! – моментально успокоился сторож и запрыгал вниз по ступенькам. – Я уже иду!

Подталкиваемый стражником бывший жрец стал спускаться следом за старшим мождеем, с каждой ступенькой погружаясь в прошлое.

Тридцать шесть лет назад эти камеры были переполнены арестованными по делу гедан. Слуги молодых лоботрясов, развлекавшихся вместе с Хотепсетом кровавыми играми, их любовники и любовницы, знакомые и просто посторонние люди, имевшие с ними хоть какието дела. После раскрытия заговора против Келлномарха из столицы в Абидос прибыл помощник великого визиря. Мосайх тогда еще не имел прозвища "грозный". Стараясь оправдать доверие Келлномарха и Собрания мудрых, включавших в себя верховных жрецов великих богов, он развел бурную деятельность по искоренению опасной ереси.

Тусет оказался одним из немногих жрецов Сета не попавших под подозрение. Он три года изучал священные свитки по южным городам страны и не мог ничего знать о преступных замыслах своего верховного жреца.

Тем не менее, Мосайх настоял, чтобы именно Тусет, как служитель Сета, присутствовал на допросах и записывал показания.

– А тут мы держим настоящих преступников, – противный, скрипучий голос сторожа прервал поток воспоминаний.

Шесть низких, толстых дверей с квадратными, забранными решетками окошечками выходили на площадку у лестницы. Дневной свет мутным косым потоком бил сквозь крошечную щель в стене.

– Разбойники, убийцы, осквернители гробниц, – со вкусом перечислял Небубис, шелестя костылем по грязному полу.

В тусклом свете, падавшем сквозь дверь на лестницу, бывшему жрецу показалось, что за одной из решеток мелькнуло бледное лицо.

– Но и тут для тебя нет места, – хихикнул сторож. – Спускайся! Не забыл еще дорогу за столько лет?

Он прошкондыбал в темный угол, раздался стук кресала и кремень.

– Тебя долго ждать?! – рявкнул, начавший терять терпение Моотфу.