Несмотря на шум, это дело не имело громких последствий. Старший писец и главный инспектор только посмеялись и все. А вот убийство тюремного сторожа заставило седака побегать. И именно в эту же ночь грабитель попытался залезть в дом Небраа и напал на его жену – чужачку. Решив, что это мог быть один из искателей награды за поимку слуги Тусета, Карахафр быстро забыл об этом происшествии. Куда сильнее его и начальников напугала смерть Небубиса. Давно уже в Абидосе никто не поднимал руки на слуг живого бога. Тюремный сторож считался служащим Дома людей, а значит и самого Келлномарха. Но, увы, никто ничего не видел. Законопослушные горожане предпочитали ночью спать. Старший писец и сам господин Раату срочно искали виноватых, и ему прозрачно намекнули, что все прошлые заслуги не оправдывают его сегодняшнего бездействия. Говорят, вмешался сам сепах. Отчаявшись, Карахафр предложил провести облаву в покинутых пригородах и Городе мертвых.

Увы, но и там не нашли никого, кого можно было бы обвинить в убийстве тюремного сторожа. А тут еще эти подозрительные разговоры о "мстителе Сета". Так, что причин для огорчения имелось более чем достаточно.

"Надо было купить тот амулет удачи, что предлагал бродячий жрец Ямсита", – с недобрым предчувствием подумал Карахафр, заметив нервно переступавшего на углу помощника. Зная, что он любит узнавать все новости как можно раньше, один из подчиненных ждал его недалеко от дома.

– Господин! – обрадовался Гнешмар.

Помощник старшего писаря скривился как от ложки горького уксуса.

– Зачем ты здесь?

– В храме Сета ночью чтото случилось, – быстро зашептал тот на ухо начальнику.

– Что случилось? – нахмурился Карахафр, не любивший расплывчатых формулировок.

– Вроде как ограбление.

– Так ограбление или вроде?

Седак ускорил шаг, машинально отвечая на поклоны встречных горожан.

– Сторожу проломили голову, но ничего не взяли.

– Убили?

– Живой, – пренебрежительно махнул рукой Гнешмар. – Очнулся, ну и поднял тревогу.

– И ничего не взяли? Както это не покеллуански.

Но молодой человек не поддержал шутки начальника.

– Из храма жаловаться пока никто не приходил.

Впереди показался Дом людей, где во дворе уже толпился народ.

– Отправляйся на рынок, – велел ему помощник старшего писца. – Посмотри, послушай, поболтай с храмовыми слугами. К обеду придешь.

Гнешмар поклонился и растворился в толпе горожан.

Сам Карахафр должен еще подготовить для рассмотрения три жалобы. Он прошел в свой угловой закуток и углубился в изучение витиевато написанного папируса. Два брата никак не могли поделить наследство отца, тратя нажитое им на бесконечные судебные тяжбы. Сосед обвинял соседа в непочтительном отзыве о великих богах. Самой сложной оказалась жалоба мужа на жену, который обвинял её в неверности, а благоверная утверждала, что тот дарит храмовым танцовщицам подарков больше чем ей. Здесь придется вступать в конфликт со жрецами Себера. Ну, да пусть решает главный инспектор, для таких случаев Судью людей и назначил сам государь, жизнь, здоровье, сила.

Наступало самое жаркое время дня, и седак, отложив в сторону завершенные дела, уже собирался направиться домой, когда увидел во дворе Гнешмара. Парень буквально тащил за собой какогото молодого человека.

– Господин! – окликнул он его. – Подождите, господин.

Карахафр уныло вздохнул.

– Что у тебя?

– Вот, – Гнешмар втолкнул в клетушку, служившую им кабинетом, паренька в чистой белой юбке, новом парике и с аккуратно подведенными глазами.

– Расскажи помощнику старшего писца, что ты видел сегодня ночью. Ну?

Молодой человек замялся.

– Только вы не говорите отцу?

– Это Барефайх, сын Амошаата, – пояснил Гнешмар.

– Мне наплевать, с кем ты гулял под луной, – успокоил его Карахафр. – Что видел?

– Лодку на канале.

Седак закатил глаза, собираясь высказать подчиненному все, что о нем думает.

– Ночью! – торопливо добавил юноша. – Еще солнце не взошло. Ктото плыл в сторону брошенных пригородов.

– Рыбак какойнибудь? – предположил помощник старшего писца.

– Они не носят юбок, – возразил молодой человек. – И никогда так не спешат. Этот торопился так, словно за ним гнался рассерженный муж с парой слуг.

– Он плыл со стороны храма Сета? – уточнил Карахафр.

– Да.

– Спасибо тебе, Барефайх, – поблагодарил он свидетеля. – Мы никому не расскажем.

Виновато улыбаясь и кланяясь, сын знатного человека поспешно покинул опустевший к этому времени двор. Писцы покинули свои клетушки, спасаясь от зноя. Седак с тоской подумал о том, что сейчас придется идти домой под палящим солнцем, и с угрозой посмотрел на помощника.