– Сейчас, господин, – заверил он. – Еще чутьчуть терпения, и все станет ясно.

В дверях появился помощник Судьи людей с широким бронзовым топором. Седак кивком поблагодарил его и выпроводил удивленного мужчину из кабинета.

– Значит, это не знак второго пророка храма Сета в Абидосе? – весело сверкая глазами, поинтересовался он у главного инспектора.

– Так сказал сам Сетиер, – подтвердил тот, предвкушая интересное представление.

– Тогда это не будет святотатством! – с этими словами Карахафр рубанул топором по самой толстой части посоха.

Привлеченный шумом в комнату ворвался помощник с обнаженным мечом. Начавший о чемто догадываться Раату резко рявкнул:

– Вон!

Тот сразу исчез.

Седак ударил еще раз.

– Ага! Вот оно!

С этими словами Карахафр положил обломки посоха на стол.

– Тайник! – вскричал главный инспектор.

– Пустой, мудрый господин.

– Ты знаешь, что в нем было?

– Донос на наместника государя, жизнь, здоровье, сила, в Нидосе!

– На мужа сестры нашего сепаха! – охнул Судья людей. – О Амош, Горн, Себер и все боги Великой реки! Как ты узнал?!

– Рассказала жена Небраа, – ответил помощник старшего писца. – Тусет получил его от когото в резиденции наместника. Его уже пытались выкрасть в Нидосе и в Келлуане.

– Я то думал, что все дело в Сетиере, – покачал головой ошарашенный Раату. – Уж очень он хотел стать верховным жрецом. Но здесь замешаны высочайшие люди государства.

– Готов выполнить любое твое распоряжение, мудрый господин, – седак встал с табурета. – Прикажешь, я навсегда забуду об этом. Девчонка пойдет на каменоломни, как она этого достойна, а мождеи пусть ищут чужака.

– Плевать и на девчонку, и на чужака, – проговорил старший инспектор, махнув рукой. – Важно отыскать этот донос.

– Его ищут и Сетиер с Моотфу, – вкрадчиво напомнил Карахафр, вновь опускаясь на табурет. – А они ни перед чем не остановятся.

– Думаешь, что Тусет и его брат не виновны в колдовстве? – насторожился хозяин кабинета.

– Про Тусета ничего не скажу, – тщательно подбирая слова, ответил седак. – А брат его точно ни причем. Слишком ленив.

Раату удовлетворенно улыбнулся и взглянул на разложенные по столу обломки. Взял деревянную змеиную голову и стал вертеть в унизанных перстнями пальцах.

– Я не имею права советовать вам, мой господин, – еще медленнее заговорил помощник старшего писца. – Но не пора ли оповестить двор живого бога о том, что творится в городе?

– Мне пока не о чем писать, Карахафр, – вздохнул старший инспектор. – Одни догадки и слухи. Знать хотя бы о чем тот донос…

– Увы, – развел руками седак. – Девчонка не представляет.

– Нет, я не стану тревожить покой высшей власти по пустякам, – решительно заявил Раату. – Ищи этот папирус, седак!

– Приложу все усилия, мудрый господин, – поклонился помощник старшего писца и стал пятиться к выходу.

– Отправь семью из города, – нагнали его у двери слова Судьи людей.

– Вы думаете, мудрый господин…

– Всем будет спокойнее, – глядя в глаза Карахафру, прервал его главный инспектор.

Выпроводив ретивого седака, Раату взял листок папируса и кисточку из размочаленного тростника. Давно ему не приходилось самому пачкать руки в чернилах. Но это письмо было слишком важным.

Позвав помощника, главный инспектор протянул ему свернутое в трубку послание:

– Немедленно езжай в лагерь Абаз. Найдешь там сотника Джедефгорна. Скажешь, что я приглашаю его поохотиться на львов, и передашь это.

– И ты его не взял?! – взревел Моотфу, вскакивая со скамеечки.

– Как я мог это сделать?! – оскалился Сетиер. – Я же сам сказал Карахафру, что сжег его! Хочешь выставить меня лжецом?

– Если папирус попадет к главному инспектору, нас ждет смерть! – рявкнул старший стражник.

– Тихо! – остановил перепалку Убисту, с тревогой оглядывая пустынный сад. Слуги, как обычно, оставили хозяина наедине со знатными гостями.

– Выпей вина и успокойся.