– Что же ты так торопишься? – усмехнулся он, пропуская в темницу троих своих людей.

– Ты был так занят, – взял себя в руки командир стражников.

– Тебе не кажется, что здесь слишком тесно? – спросил седак.

– Так выйдите, и станет просторно, – предложил Моотфу, отдавая кнут одному из мождеев, который нехотя отпустил ноги узницы.

– Оставим одного твоего и одного моего? – выдвинул встречное предложение Карахафр.

– Согласен, – кивнул собеседник, – Остальные могут подождать за дверью.

Робко протиснувшийся в темницу тюремщик поставил на пол маленькую скамеечку, где обоим начальникам пришлось сидеть, тесно прижимаясь друг к другу.

Анукрис, закутавшись в одеяло, забилась в угол, откуда смотрела на мужчин расширенными от ужаса глазами.

– Кто приходил к тебе сегодня ночью? – вкрадчиво поинтересовался Карахафр.

– Никто! – всхлипнула узница.

– Врешь, мерзавка! – зарычал старший мождей. – Треплос, сообщник Алекса, убийца Нефернут и других слуг.

– Я ничего не видела. Я спала!

– Ох, и зря ты меня остановил, – покачал головой Моотфу. – Эта дрянь над нами издевается!

– Почему? Вдруг она на самом деле не встречалась с этим Треплосом? – предположил седак. – Ктонибудь видел, как она с ним разговаривала?

– Ну…, – замялся старший мождей и вдруг рявкнул. – Да к кому он мог еще идти?

– Думаю, что только к ней, – согласился собеседник, кивнув на молодую женщину. – Но вдруг она не успела с ним увидеться? Жаль, что не удалось схватить чужака живым.

– Он дрался! – еще громче закричал Моотфу. – Нам надо было его уговаривать как храмовую танцовщицу? Или ты забыл, что он убил Небубиса?

– Чем? – полюбопытствовал Карахафр. – Я не видел у чужака ничего, кроме набедренной повязки.

– Ты издеваешься? – мождей вскочил.

Край скамейки, где он сидел, поднялся вверх. Не ожидавший этого помощник старшего писца рухнул на пол.

Даже не подумав ему помочь, Моотфу упер руки в бока.

– К кому еще ему идти? Кто его кормил и прятал столько времени? Ответь, если ты такой умный.

– Зачем же так кричать? – помощник седака помог начальству подняться. – Я хочу понять, что может знать эта женщина? Вдруг она тут ни причем?

– О боги! – скрипнул зубами мождей. – Разве не понятно? Кто мог еще помочь чужакам, кроме неё?

– Есть еще Небраа и этот мастер портной, – напомнил Карахафр, стряхивая мусор с юбки.

Совсем обалдевшая от этого странного диалога Анукрис переводила взгляд с одного мужчины на другого.

Старший мождей плюнул и, толкнув плечом помощника седака, вышел из темницы. Его тяжелые шаги захлопали по кирпичным ступеням. Вслед за начальником покинул камеру и стражник.

Помощник старшего писца покачал головой:

– Господин Моотфу очень вспыльчивый человек. Сейчас он ушел, но может очень скоро вернуться, и тогда я не смогу тебе помочь.

– А вы хотите мне помочь? – встрепенулась молодая женщина.

– Иди за дверь и проследи, чтобы нам никто не мешал, – приказал Карахафр своему спутнику.

Когда тот вышел, воткнув факел в кольцо на стене, он подвинул ближе скамейку.

– Конечно, хочу! Я не думаю, что Тусет и Небраа колдуны.

Анукрис от удивления открыла рот, но тут же захлопнула, морщась от боли в челюсти.

– Их оклеветали, – с жаром продолжал седак. – Но это надо доказать. А для этого мне необходимо встретиться с Алексом? Ведь это он приходил к Тусету в ночь, когда убили Небубиса?

– Я не знаю, о чем вы говорите, господин, – пролепетала молодая женщина, пряча взгляд. Она совершенно растерялась и не знала, что думать.

– Ты мне не доверяешь, – вздохнул Карахафр. – А вот Тусет верил. Он даже показал мне тайник в сундуке с "дыханьем богов". И объяснил, почему Алекс не мог убить Нефернут.

Молодая женщина окончательно растерялась.

– Я могу помочь и тебе, и Алексу, и Тусету, – продолжал настаивать собеседник. – Для этого надо только узнать, кто его оклеветал и убил слуг.

– Это Сетиер и Моотфу! – неожиданно для самой себя выпалила Анукрис.

– Ты сможешь это доказать перед судьей? – быстро спросил седак.

– Да! Я готова поклясться своим посмертным спасением и всеми богами Реки!

– Этого мало, – тяжело вздохнул Карахафр. – Нельзя обвинять таких знатных людей по одним твоим словам.