– Не кричи, - на крыльце снова появился отец, - она обожжена, боится выйти из леса!

– Я пойду в лес, попытаюсь ей чем-нибудь помочь, - вызвался Добрит,-а вы идите в дом, а то простудитесь! Впрочем, что это я раскомандовался, ведь вернулись хозяева дома.

– Отец…А ты…Ты что-то помнишь?
– острожно спросил Людота, - вон наши соседи, они…

– Я все помню, - вздохнул отец, - я…

– Он помнит, - вмешался в разговор Олз, - это моя месть тебе, Людота. Моя персональная месть. Смотри теперь, как мучаются родные! Месяц, другой и воспоминания сведут всю твою семью в могилу!

Отец Людоты слышал слова Олза. Каждое слово чудовища сгибало его в дугу.

Наконец он упал на землю. Добрит с Людотой подхватили его и увели в дом.

Деревня наполнилась голосами. Поселение мертвецов снова превратилось в поселение хранителей. Люди споро взялись за восстановление. Везде царила почти праздничная суета, только у дома Людоты все было тихо. Добрит привел мать Людоты. Чтобы не мешать домочадцам, друзья собрались в летней кухне. Войдя туда, все расселись по лавкам, и воцарилась тишина. Наконец девочка не выдержала.

– Зачем вы заставляете меня принимать решение? Я думала, что кто-то из вас решится и…Почему вы молчите? Ну, хорошо, тогда я сама скажу: Горникам пришло время уйти! Не плачь Любава, иначе я сама сейчас расплачусь!

– Да, ты права, - сокрушенно покачал головой Добрит, - время тянуть бесполезно. Пора прощаться с маленькими друзьями, которые спасли нам не только жизнь, но кое-что более важное!

– Мне не понятно вот что, - вклинилась в разговор Любава, - а как же мы запрем Олза и Зломира, если у нас нет печати Арсанов?

– А разве ты не догадалась?
– чуть улыбнулся дед, - Горники и будут этой печатью. К сожаленью, они прожили с людьми, то есть с нами, больше суток и поэтому уже не считаются маленькими. Они смогут удерживать нашу парочку не больше 10 веков под замком. А вот уже потом… - дед удрученно вздохнул и махнул рукой, - да что сейчас загадывать!

Так что ничего не остается, как поблагодарить маленьких друзей и отправить их в путь.

– Но, Добрит, - возразила Любава, - я не могу…

Однако договорить женщина не успела, ее перебил визг, донесшийся из дома. На крыльцо выскочила средняя сестра Людоты

– Людота, там…Там мертвый хазарин!

– О, Перун!
– застонала Любава, - мы же не успели его похоронить! Теперь его душа будет неприкаянной! Нигде ей не будет отныне покоя!

– Любавушка, - попытался успокоить, безутешную женщину, Добрит, - ты же видела, что происходило с нами! Сейчас мы его похороним, и душа его успокоится!

– Нет, - Любава заломила руки, - по обычаям хазаринов, если воин погиб, его тут же, не мешкая ни часа, надо похоронить! Опаздывать нельзя, иначе воин будет испытывать душевную боль вечно!

– Людота, - прервала разговор сестра,- вы все говорите и говорите, а что с хазарином то делать? Боязно с ним рядом находится!

– Боязно, говоришь?
– удивился Людота,-ты уже забыла, что несколько часов назад была мертвее, чем этот хазарин?

– О чем ты?
– удивилась сестра, - что-то не пойму я никак, о чем ты толкуешь?!

– Ты все забыла?!
– обрадовался Людота, - однако Олз говорил…

– Оставь его, дочка, - перебил размышления Людоты отец, - и иди в дом!

– Отец, - удивился Людота,-я не понимаю, что происходит!

– Сын мой, - отец помолчал, собираясь с силами, - сейчас я совершил поступок, за который буду долго себя корить! Но у меня не было выхода! Я стер память! Теперь наша семья не будет помнить тот ужас в котором находилась столько месяцев! Знаю все, что ты скажешь! Я не имел права так поступать! Боги покарают меня за то, что я употребил свои силы на личное благо, но… - отец разрыдался

– Отец, как ты мог подумать, что буду осуждать тебя? Я не смею! Наоборот, я считаю, что боги должны быть благодарны нашей семье! Вряд ли они предполагали, что нам придется бороться с той нечистью, которую когда-то сами заперли и запечатали своей печатью! Ведь мы все-таки победили! Мы справились!

– Ты и твои друзья молодцы!
– грустно улыбнулся отец, - конечно, можно оправдаться перед богами, но как оправдаться перед собой?

Махнув рукой, отец удалился в дом.

Прошли сутки. Подземный ход, который пробурили Горники, давно принял четырех зверьков и их пленника.

На прощание Олз, еще раз, пообещал страшные беды и напасти всем, кто будет жить на земле Росов, когда печати Арсанов распадутся.

Ненависть осталась после Олза, и ее запах долго еще держал всю четверку в напряжении.