– Невероятно…

– Я же говорил вам, все предметы уникальны. Даже эти гитары – они единственные в своем роде. Попробуйте вот эту. Покойный господин Меркьюри так и не успел ее выкупить.

Казалось, что звук рождался сам. Он подползал со всех сторон и собирался в гитару для того, чтобы быть выплеснутым наружу с каждым прикосновением к струне.

– Волшебно…

– Боюсь, что никакого волшебства тут нет. Но работа великолепного мастера – присутствует.

Не выдержав, я подстроил гитару под свой голос и запел ту песню, которую совсем недавно записывал в студии. Звук рождался потрясающий. Он тянул мой голос к таким высотам, о которых нельзя было даже и подозревать, и я, наконец, услышал то звучание, к которому стремился.

Внутри меня все всколыхнулось, и вслед за этой песней последовала другая, затем третья…

Мой единственный слушатель стоял как изваяние, и слушал, не вмешиваясь, не издавая ни звука. Он понимал, что я делаю, и я видел, как мои песни находят в нем долгожданный отклик.

– Belissimo, - провозгласил он, когда я ухитрился отыграть половину альбома, и решил дать отдых горлу.

– Спасибо.

– Нет, это было великолепно. Вы вновь нашли себя. Точнее – недостающую часть себя. Она настолько же единое целое с вами, как и ваш талант. Я не вправе забрать ее у вас, но… Может быть, вы сможете дать мне взамен нечто, не менее уникальное? Я не попрошу у вас мастер-диск, понимаю, что вы связаны контрактом, но то, что я попрошу – вы никогда и никому не давали.

– Что же?

– Ваши автографы на всех альбомах. С условием, что вы больше не будете давать автографы никому.

– Всего-то? Вы хотите мои автографы за нее?

– Да.

– Почему нет. Это конечно невероятная просьба, но… Я согласен.

Он улыбнулся.

– И я надеюсь получать все ваши следующие альбомы с такими же автографами.

Я рассмеялся.

– Это можно устроить.

– Я распоряжусь, чтобы вам подготовили ее футляр, как только мы поднимемся. Идемте, мой дорогой Уолтер.

Мы направились к лифту, и тут мой взгляд зацепился за один из постаментов в глубине зала.

– Что это, Джеймс?

– Что именно?

Я подвел его к заинтересовавшей меня вещице.

– Вот это.

Он усмехнулся.

– Это, друг мой, самый редкий экземпляр в моей коллекции.

– Редкий? Вы же говорили, что собираете уникальные вещи. Единственные экземпляры.

– Это исключение, которое не является таковым.

– Извините?

Я зачарованно смотрел на тончайшую янтарную пластинку, длиной чуть больше сигаретной пачки, внутри которой струился узор напоминающий…

Что бы он ни напоминал, но мной он воспринимался как безликая фигура в капюшоне, протягивающая вперед костлявую руку смерти.

– Это – Высший Аркан.

– Что?

Джеймс неторопливо огладил подбородок.

– Вы знаете, что такое Таро?

– Только в общих чертах. Гадальные карты?

– В обычных условиях – да. Но не в этом случае. В любой колоде Таро есть набор карт, который состоит из младших карт, наподобие кубков и пентаклей, и высших арканов, таких как Башня или Маг. Но все они меркнут перед этим Высшим Арканом. Мне он достался совершенно случайно, был обнаружен при раскопках в Африке, которые я спонсировал, и, откровенно говоря, я потратил двенадцать лет своей жизни на то, чтобы понять, что же именно попало мне в руки. Двенадцать лет, около полусотни сотрудников, которые сошли с ума пытаясь узнать его историю, и то, к чему он принадлежит.

– Сошли с ума?

– Я требую от моих сотрудников полной самоотдачи, но, к сожалению, иногда их разум не может принять то, что они узнают.

– И что же вы узнали? – сказал я, будучи полностью заинтригованным.

– Что это карта из Янтарной Колоды. Самой первой колоды Таро, которые только были. Мне стоило больших денег узнать подробности.

– Вы шутите? Самая первая колода Таро была сделана из янтаря?

– Молодой человек, не стоит шутить с этим. Согласно легенде, Бог и Дьявол играли людскими судьбами при помощи этой колоды.

– Это всего лишь легенда.

– Возможно. Вот только уникальность этой колоды несомненна. Начать с того, что в отличие от обычной колоды – она имеет двойной набор карт.

– То есть у каждой карты есть дубликат?

– Да. И второе, кардинальное отличие, это то, что в ней нет младших карт. Только Высшие Арканы. Остальные колоды, которые появились позже, были лишь жалким подобием этой, и могли лишь туманно предлагать вам то, что может произойти в будущем.

– Может произойти?

– А может и не произойти.

Я молчал, переваривая услышанное.

– А где же остальные? Если вы нашли только одну, значит, там должны были быть и другие…

– К сожалению – нет. Да и мои наемные работники отказывались прикасаться к ней. Боялись, но, впрочем, их можно понять. Они всегда были суеверными. Остальные карты разбросаны по миру, и кто знает, куда их теперь занесло. Говорят, что несколько штук входили в коллекцию Янтарной Комнаты, и что Гитлер, в его погоне за артефактами старины, ухитрился собрать почти полтора десятка карт, но… Ни тому, ни другому факту нет ни малейшего подтверждения, а искать вслепую – бессмысленно.