– Она тоже ждет своего владельца?

Ленстром очень серьезно посмотрел на меня.

– Нет, молодой человек. Своего владельца она дождалась. Это я. А теперь… Пойдемте же наверх…

Он повернулся и направился к лифту, а я задержался, чтобы бросить еще один взгляд на Высший Аркан.

Воздух истончился и зазвенел.

Вдали показался странный, совершенно невероятный, город, на фоне которого стояла фигура с карты. Вот только под ее рукой находилась голова какого-то несчастного.

Фигура сжала руку, и мне в лицо полетели обломки кости, кровь и мозги, как будто его череп взорвался изнутри.

Инстинктивно я закрылся рукой и…

Мир вернулся в норму.

Каким-то образом, я знал, что виденное мной не просто галлюцинация, а то, что оно реально. Более реально, чем комната вокруг меня. Более реально, чем окрикивающий меня Ленстром. Настолько же реально, как сама Карта.

Карта, которой здесь не место.

Карта, которую надо было срочно убрать отсюда.

Карта, которая обещала показать, где найти другие.

Это шизофрения, попробовал убедить себя я, и мне надо пройти обследование. В конце концов, бабушка была шизофреничкой, так что может и у меня начинается…

Я последовал за Ленстромом, унося гитару, на которой так и не довелось поиграть покойному Фредди Меркьюри.

Глава 5

Сказать, что я мог играть на этой гитаре, было бы не сказать ничего. Она не просто рождала звук моей мечты, она была сосредоточием этого звука.

Вернувшись в студию, я сходу смог записать половину альбома, и, несмотря на то, что падал от усталости – все было именно так, как я хотел. Даже Билл, никогда в жизни не присутствовавший до этого со мной на студийной записи, и не слушавший моих альбомов удивленно покачивал головой, говоря:

– Вот теперь, парень, я понимаю, за что эти люди несут нам деньги. Кстати, где ты раздобыл эту гитару?

На последний вопрос я ему не отвечал, но затребовал у него, чтобы мне были доставлены первые копии с альбомных мастер-дисков, в лучшем качестве, которое только можно было обеспечить. Гитара стоила того, чтобы они были вручены Ленстрому с моим автографом на каждом из них. Она стоила даже того, чтобы я не давал автографы никому кроме него, хотя я представлял себе, как будет орать на меня Билл, когда узнает про это обещание, и про то, что я намерен его выполнить.

На самом деле – мне не жалко было бы отдать даже сами мастер-диски, но в этом отношении я был скован контрактом со студией.

Энни, обнаружившаяся меня спящим возле ее ног, не стала меня будить, и это было правильно. Мне требовался отдых.

Впервые за долгое время я чувствовал себя живым.

Спустя неделю, альбом был записан, и это была самая лучшая и самая быстрая запись в моей жизни. Еще два дня спустя – он был подписан в тираж.

Казалось, что все было замечательно, и моя жизнь вернулась к тому состоянию, в котором она должна была пребывать, но мне не давали покоя те два видения, которые посетили меня в театре и рядом с Высшим Арканом.

Втайне от всех, я посетил несколько врачей и проверился. Несмотря на предрасположенность к шизофрении, шизофреником я не был, и с одной стороны меня это обрадовало, но с другой – ввело в крайнюю задумчивость.

Рационалист по натуре, я не мог найти нормального объяснения увиденному. Это занимало мои мысли настолько, что в один из вечеров в отеле я обнаружил себя сидящим рядом с исписанными листами бумаги, мурлычащим новый мотив, и заканчивающим рисунок.

Рисунок, изображающий Высший Аркан.

Исписанные листы были текстом двух песен, одна из которых идеально ложилась на исполняемый мной новый мотив.

То, что я снова начал писать могло бы даже порадовать меня, но, почему-то, это меня испугало, и я долго не мог заставить себя взять в руки гитару, чтобы сыграть свою новую песню.

Билл, разумеется, узнав о новой песне, немедленно предложил выпустить сингл, но мигом осадил сам себя, сказав, что это всегда успеется, и пока надо снять сливки с нового альбома, продажи которого должны были начаться в день моего первого концерта, в рамках этого турне.

А я – ждал от концерта намного большего, чем кто-то догадывался. Я думал о Карте.

Шумиху вокруг концерта раздули страшную. Его анонсы шли везде, где только это могло привлечь хоть чье-то внимание, и пресс-конференции, наравне с интервью, успели мне настолько надоесть, что это было сложно передать словами.

Билеты были раскуплены за три часа, и перепродавались за пятикратную цену.

Но, ничто это не сравнилось с тем, когда я вышел на сцену.

Решив поиздеваться над Биллом и своими «мучителями», я в самый последний момент появился в обычных, порванных на коленях джинсах, футболке с изображением Фредди Меркьюри, и неизменной банданой на голове. У меня была мысль еще и слегка заляпать все это, для придания еще более специфического образа, но Энни сказала, что это уже будет чересчур, а так я должен буду походить на одного из основателей рока, как она их себе представляла.