Она задохнулась при первом касании, и я подумал, что это была боль ее первого раза. Это до смерти перепугало меня. Я никогда не был с девственницей, и чувствовал ужасную вину за то, что сделал больно ей, моей Кенди, которая была моей самой дорогой привязанностью.

– Прости меня, любимая, - просил я, нежно обнимая ее и целуя в губы еще раз.

– Не нужно жалеть. Просто люби меня, Терри, - пробормотала она среди моих поцелуев.

Я затих на бесконечный момент, позволяя ей привыкнуть к высшему контакту наших тел, но позже я почувствовал, как ее напряжение исчезло, оставляя комнату новой потребности моего тела внутри ее. Ее толкнувшиеся бедра заставили меня понять, что первая боль была для нее незначительной, и она стремилась продвинуться в наше интимное объятие.

То, чего недоставало целую вечность, просто отыскало свое место, когда он принял меня в свое самое интимное объятие. Тогда я могла охватить понятие, что значит быть женщиной, окончательную причину той любви, которую я чувствовала к нему так долго. То, что было тайной во время моей юности, все те опасения, сомнения и неуверенности, то, что было только страстным желанием в течение стольких лет, которые привели к нашей разлуке, вся боль и страдания, все испарилось во вдохе, и я был заполнена. Он был мой, со мной, внутри меня, и поток бурлящего удовольствия начинал достигать своего пика.

Затем будто яркий свет ослепил мои глаза. Следующие моменты были заманчивы. Я никогда не чувствовал такую огромную радость и боль в одно и то же время, как будто с каждым движением моего тела к ней моя душа умирала и возрождалась. Волны переполняющего восторга накрывали наши тела с возрастающей силой, а обжигающий огонь внутри нас добавлял и добавлял жара.

Итак, это было то, что означает заниматься любовью. Это было нечто выше простого секса, и прежде я никогда не испытывал такого чуда. Она была здесь, отданная в мои сокровенные ласки, на ней, вокруг нее, внутри нее. Лицо Кенди исказилось от страсти, произнося мое имя в глубоких криках, а ее ноги и руки обнимали меня. Удивительно, но сознание того, что она наслаждалась нашим любовным обменом, было куда приятнее, чем мое собственное удовольствие.

Она напряглась в необычайном проявлении электрической энергии, выкрикнув мое имя, и я почувствовал, как в этот самый момент неизвестный ток пробежал по моему позвоночнику. Будто в этот волшебный момент наши тела окунулись в поток бурлящих грез, оба уносясь, пока не достигли душистых лугов далекой земли, пойманные в пузырек мирного истощения.

Я упал на нее с хриплым стоном и зарылся головой во впадину ее шеи. Она выпустила мое тело из тисков ее ног, и мы улеглись, все еще запертые друг в друге. Я ощутил необъяснимую боль, идущую из груди, - узел внутри сердца переместился к горлу, ища выход. Он стремительно добрался до легких и голосовых связок и не выпускал мою душу, пока я не разразился слезами, громко рыдая.

Я с новой силой стиснул мое маленькое сокровище, боясь, что она исчезнет как сон. Я помню, как громко плакал без стыда.

– Кенди, Кенди, Кенди!
– снова и снова повторял я между всхлипами, чувствуя, что мои крики не собирались проходить, и сжимая ее тело, тогда как она отвечала на мою вспышку увещеванием и нежными ласками.
– Я думал, что потерял тебя навсегда, - признавался я со слезами.
– Я блуждал по жизни таким одиноким и обезумевшим без тебя... Без тебя так темно.

Она нежно улыбнулась, как умела только она, той особенной улыбкой, которая, я знал, предназначалась только мне и никому другому на этой Земле.

– Мне тоже было так одиноко без тебя, Терри. Без тебя так холодно, - шептала она, - но теперь никто и ничто не разлучит нас. Я - твоя жена.

Ее слова и нежная забота облегчили мою внезапную боль, и мое сердце наполнилось милой безмятежностью. Я погрузился в самый глубокий и спокойный сон, которым когда-либо наслаждался; внутри утвердилось чувство незнакомой завершенности. После вечности тоски моя душа нашла свою потерянную половину.

Секунду спустя после того, как он достиг небес, я присоединилась к нему, а потом все стало мягко падать, как перышко, парящее в воздухе, пока, наконец, не опустится на тихую воду поющей лагуны. Он плакал в моих объятиях, и я плакала вместе с ним. Я столько раз говорила себе, что наша любовь умерла, что нет никакой надежды снова его увидеть, несмотря на то, что мы оба были живы... А теперь мы были здесь, соединяя все наши вселенные в одно чудо. После этого все стало миром и завершенностью.

Я оставила девичество, чтобы получить более высшее положение. Я стала женщиной... Его женщиной.

Женщина рядом с тобой...

Музыку, пламя, цветок -

Все обнимает покой.

Если с тобой ее нет,

Сходят с ума без нее

Музыка, пламя и свет.

Хуан Рамон Хименес

Приятный звук старинной мелодии проник Кенди в сон. Она узнала ноты, и ее сердце наполнилось восхитительным сиропом. В прошлом простое воспоминание об этой песне заставило бы ее плакать, но после вкушения высшей любовной амброзии печальные воспоминания показались похороненными в далекой могиле, где они не могли больше причинить ей боль.

Она открыла малахитовые глаза и разглядела мужской силуэт, сидящий рядом с ней. Ее душа прыгнула от радости, когда она поняла, что он играл на старенькой гармонике, которую она однажды дала ему. Он хранил ее все эти годы, с той же заботой, с какой сохранил свою любовь к ней.

– Привет, - сказал ой ей в темноте, когда понял, что она проснулась.

– Привет, - ответила она с улыбкой, которой не улыбалась раньше.

– Это было, как будто мы были в волшебном пузырьке, и не было ничего, кроме нашей любви. Разве нет?
– спросил он, играя ее прядями, покрывавшими белую подушку в соблазнительном беспорядке.