На шесть вечера, в аккурат на время формального окончания рабочего дня, Виктор назначил совещание. До начала новогодних каникул остается неделя, и предполагается, что это будет итоговое собрание в агентстве, на котором объявят результаты года. Обычно после пространной речи Виктора и Дарьи для сотрудников наступает самый многообещающий момент – вручение годовых денежных премий и грамот вроде «Мистер Мегакреатив», «Душа компании», «Самый умный» и тому подобных. Чушь, конечно, но, получив эти нелепые титулы, все веселятся: стреляют из хлопушек, пьют шампанское, играют в «Мафию», устраивают танцы. Накануне Виктор попросил меня присутствовать на мероприятии, а Миша, который часто невесть откуда все про всех знает, проболтался, что в этом году номинация «Самый продвинутый рекламщик» – моя.

– Я собственноручно печатал грамоты и вписывал текст, – подмигнул он мне.

Ладно. Под занавес работы в агентстве звание неплохого рекламщика здорово поднимет настроение. А бонус по итогам года, я надеюсь, еще и приятно округлит кошелек шелестящими купюрами. И пусть это звучит как признание махрового карьериста, но я заслужила, черт возьми, эту награду. Три года жестокого вкалывания, недоспанные ночи, самое большое количество клиентов в агентстве, самая сильная команда и разбитая личная жизнь – вот итог моего пребывания в агентстве. А раз так, то кусок пирога мне полагается. Это справедливо.

– …гениальным копирайтером агентства в этом году становится Глеб Зозуля… Восходящей звездой пиара уходящего года объявляется Михаил Безбородько… Титул «Нереально крутого мастера» присуждается…

Виктор нарочно выдерживает театральные паузы, обводя взглядом замерших в ожидании сотрудников. От напряжения те вытягивают шеи и даже, кажется, забывают дышать и сглатывать слюну, пока не услышат очередное имя. Надев резиновую улыбку, чтобы не выделяться на фоне радостно возбужденных почти экс-коллег, я наблюдаю. Я всегда поражалась, насколько людьми легко манипулировать: работают примитивные ухищрения, которые всякие «доки» на полном серьезе называют «развитием корпоративного духа», «сплочением команды», «внутренней конкуренцией для выявления сильнейшего»… При этом часто вижу – вот что удивительно, – что людям это нравится. Нравится включаться в такого рода эксперименты, с готовностью откликаться на манипуляции, лишь бы быть «как все». Лишь бы быть своим в стае. Лучшим командным игроком, лучшим сотрудником, лучшим-лучшим-лучшим, но при этом… как все. Не выделяться. Не отходить далеко от правил. Не отрываться от стаи, но быть внутри нее.

В крупных компаниях эти правила, эксперименты, тренинги, соревнования и тому подобная чушь оправдывают наличие отдела по управлению персоналом (нередко о-о-очень многолюдного), сотрудники которого их придумывают. В малых компаниях, как в нашем агентстве, в такие эксперименты играют боссы, но и в том, и в другом случае, убеждаюсь я в который раз, они подменяют необходимость самостоятельно думать, ставить свои собственные цели, тянуться к собственным звездам… Впрочем, пока работала, я всегда относилась к таким вот экспериментам и опытам скорее как к игре – чтобы не свихнуться и не взвыть волком. Ничего не поделаешь: когда существуешь в стае, необходимо жить по ее правилам. Иначе нельзя – чужаков не любят и изгоняют. Единственное но: играя по законам стаи, я предпочитаю все-таки аккуратно вносить свои коррективы в эти самые законы. Тогда другие признают тебя авторитетом. А это дает право устанавливать собственные правила. Занятная в общем-то игра, только сейчас наблюдать за ней мне не по себе – несмотря на смятение, я уже все-таки потихоньку отделяюсь от агентства. Сейчас здесь сидит лишь моя оболочка и растягивает губы в резиновой улыбке – как и требует закон этого совещания. Душа моя, впрочем, мечется и тоскует, а предательские мыслишки вроде «зачем тебе свобода» пробивают хаос мыслей…

Я спохватываюсь: раздача титулов, похоже, завершилась. Мое имя объявлено не было.

Резиновая улыбка приклеилась к губам – я знаю, что иначе нельзя. Чувствую, что в эту самую минуту за мной наблюдает Дарья и злорадно-победоносно улыбается. Уверена, лишить меня награды – это ее идея (наверное, считает, что таким образом мне в последний раз мстит). Только вот вовсе не уверена, что Виктор об этом не знает. Зачем он тогда просил меня поприсутствовать?… Чтобы публично унизить? Или они вдвоем таким образом наказывают меня за увольнение и за то, что в агентстве последние несколько месяцев сидел лишь мой фантом?…

Я уязвлена.

А Виктор тем временем надевает колпак Деда Мороза, берет в руки держак от дворовой метлы (вероятно, изображая посох), как в детском новогоднем утреннике ударяет им о пол и подзывает Дарью. Та набрасывает накидку Снегурочки, берет красный полиэтиленовый пакет, который, похоже, служит мешком для подарков, и вытаскивает первый конверт.

Раздача премий сотрудникам начинается.

– Вышенский… Сергеева… Бахматюк… Зозуля… Безбородько…

Вначале рот Виктора выкрикивает фамилию, затем из мешка достается конверт. Фамилия – конверт. Фамилия – конверт. Через несколько десятков фамилий и конвертов Виктор еще раз ударяет посохом о пол, а Дарья начинает хлопать в ладоши и кричать: «С наступающим Новым годом! С наступающим Новым годом!»

Агентство подхватывает аплодисменты, раскрасневшийся Виктор кому-то за перегородкой машет рукой, бросает на меня короткий виноватый взгляд, в конференц-зал врываются первые аккорды новогодней песенки, Дарья громко хлопает пробкой от шампанского – новогодний корпоратив начинается.

Все. В мою сторону больше никто не смотрит. Возможно, снова намеренно, но это абсолютно не важно: меня уже вычеркнули из коллектива. Изгнали из стаи.

Я вспоминаю наш с Виктором флорентийский вечер, «Докер» и «44», и у меня такое чувство, будто об меня ноги вытерли.

Впереди – неизвестность. Позади – привычная стабильность. А прямо сейчас в моей голове абсолютный ступор.

Я не знаю, зачем все это затеяла. Мне не за что ухватиться – все шатко, тревожно и неопределенно. Все непривычно. Не знаю, зачем мне все это надо. Мой привычный мир рушится, и это уже невозможно остановить.

– Ты всегда говорила, что любишь перемены, – говорит Кира, по-видимому, пытаясь подбодрить.

Люблю. Вернее, так всегда думала. Но об этом легко рассуждать, когда умничаешь о своем предназначении в жизни, о важности мечты и проживании той жизни, которую хочешь, без всяких условностей и ограничений, возле офисной кофеварки среди коллег, в глазах которых читается легкая зависть: «Ланка – оригиналка, впереди планеты всей!..» Это дает непередаваемое ощущение собственной власти над теми «заблудшими овцами», которые живут и рассуждают более приземлено и имеют запросы поближе к реальности. И эти вольности позволяешь, потому что твердо знаешь: в конце месяца получишь свою зарплату, которая позволит поддержать привычный мир (оплату счетов и питание), привычные ритуалы (посиделки в кафе с подругой, фитнес-клуб и салон красоты) и привычный круг общения.