Кира побледнела и недовольно поджала губы.

Я не стала с ней разговаривать, схватила сумку и выбежала вон из ее квартиры, громко хлопнув дверью. Это была наша первая с подругой серьезная ссора за много-много лет.

Пока бежала домой, у меня внутри клокотали возмущение и обида: как она могла?! Как она, поганка, черт возьми, смогла такое заявить? Зная все мои терзания и всю подноготную – как?… И разве с ее стороны это тоже не попытка меня поиспользовать, пока она, видите ли, в «ссоре» с Романом?…

Тем же вечером я решила вырезать Киру из своей жизни. Вырезать навсегда после многих лет дружбы.

Затем мы действительно несколько дней не разговаривали, я не хотела даже думать о ней, но вчера она позвонила, извинилась, а заодно и поздравила с «выходом в свет».

– Прости, не знаю, что на меня нашло… Прости. Знаешь, Рома ушел, и я… Понимаешь, я не нахожу себе места, вот и сорвалась, – ее вчерашнее извинение до сих пор звенит у меня в ушах.

Ладно.

Тем не менее все это – внутренние сомнения и внешние «доброжелатели» – порядком действует мне на нервы. Чувствую, как уже несколько месяцев вокруг меня плотным, хоть и невидимым столбом клубится раздражение – мое собственное и моих близких. Один только Y, пожалуй, остается невозмутимым. Хотя что с него взять, ведь он знакомый новый и не застал меня прежнюю и все мои метания.

Предложение Влада проводить экскурсии поступило ко мне очень вовремя. Аккурат в то время, когда я зависла в невесомости, внутренне сжалась и только и могла, что наблюдать; когда почти все мои чувства и эмоции замерзли и превратились в один большой ледовый ком, сотканный из этого самого раздражения, ожидания и страха. Я очень хочу вычеркнуть из жизни этот страх, многие месяцы пронизывающий меня насквозь, вновь и вновь подталкивающий к идее вернуться в офис и успокоить свой жизненный шторм. Умом я понимаю: сдаваться нельзя, это бессмысленно, но все вместе – усталость от ожидания, неизвестность, скрытое, но разлитое в воздухе раздражение и этот страх – постоянно толкает меня назад, в объятия той рутины, из которой я так долго и мучительно выбиралась. Хотя, как представлю себя снова в офисе среди коллег, приваленной акциями заказчиков, в спешке, стрессе, суете и нерегулярным питанием и сном, меня прошибает пот. И эта странная раздвоенность – нежелание и одновременно потребность все вернуть – истязает меня месяцами.

Я ухватилась за Владову идею проводить экскурсии и писать брошюру о Киеве, как за спасительную соломинку – чтобы перестать просто биться головой о стену страха и двойственности. Я немного себя знаю, поэтому понимала: согласившись, я получаю шанс биться головой о стену правильно, простите за оксюморон, ведь могу пробить, наконец, брешь в своей этой стене – смогу окунуть себя в совершенно новую для меня область, где я полный новичок и белая ворона, ничего не знаю и иду наугад. Даст бог, это меня разморозит, растопит лед, вернет способность чувствовать что-то другое, чем страх и бурлящее раздражение, которому нет выхода.

Адреналин – вот что мне нужно было и до сих пор необходимо, – адреналиновая встряска.

И когда я оказалась перед группой солидных и не очень тетенек и дяденек, парней, девиц и малолеток – разношерстной ватагой экскурсантов, у меня из головы действительно, как я того и побаивалась накануне, вылетели все имена и даты. Я совершенно растерялась и готова была объявить: «Всем спасибо, все свободны. Экскурсия отменяется по техническим причинам – экскурсовод в панике».

Вы стояли когда-нибудь перед большой аудиторией?… Помните этот момент решительной паузы перед тем, как начать вещать?… Помните, как на вас были обращены сотни пар глаз, вопросительно чего-то ожидающих? Они смотрят подозрительно: действительно ли этот Вася Пупкин такой знаток, как о себе заявляет? Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что он нам скажет, посмотрим и оценим. И в первые пятнадцать-тридцать-пять тысяч минут между вами – оратором и слушателями – в воздухе висит недоверие и выжидательная бдительность: проколется лектор или нет и есть ли «вредные» слушатели с опасными вопросами, которые выявят ваши пробелы, или нет.

Но вот лектор ничего не помнит. Все, что учил накануне, – забыл. Стоит и беспомощно оглядывает собравшуюся напряженную толпу. Не помогает ни самоуспокоение, ни даже стакан вина, выпитый накануне. Граммы алкоголя могут снять напряжение, раскрепостить и помочь, если ты хорошо владеешь предметом, а если – нет? Если предмет этот для тебя – совершенно новая область? Если это всего лишь в оперативную память мозга предварительно загрузили большой объем данных, чтобы воспользоваться им в строго назначенный день (завтра)?

Тогда это сродни университетскому экзамену, а студенты, нынешние и бывшие, прекрасно знают, каково это – его сдавать. Адреналин!..

Собственно, существенное отличие все же есть: слушатели не владеют информацией, как профессор, но более пристрастны в оценках.

Стоя, растерянная, под взглядами нескольких десятков любопытных глаз, прежде чем начать, я решила: окей, Лана Косьмач, ты ничего не помнишь, но соображалку-то на плечах все-таки включи и что-то придумай! Причем мигом!..

Соображалка, похоже, включилась, так как эта фраза «…мигом!..» – практически последнее, что я помню хорошо. Помню еще, как думала: так-так, что ты, Лана, умеешь – в чем твоя сильная сторона?… Ты умеешь считывать эмоции с лиц людей. Ладно, это уже немало. А теперь начни что-нибудь говорить, пока просто то, что знаешь из жизни, из опыта, со школьных лет и вообще. Но говори так, чтобы тебя слышали: выдерживай паузы, понижай или повышай голос, добавляй короткие, резкие и убедительные жесты, чтобы усилить голос, – короче, сделай так, чтобы твой спектакль (ведь ты прекрасно знаешь, что мы все играем роли, верно?) пронял слушателя, впечатлил, зацепил и сформировал ту самую эмоцию, которую ты хочешь и которую запомнят слушатели. Вспомни, что ты чувствовала накануне сама, когда, например, лазила по Замковой горе вместе с Y и увидела там сатанинский круг. Вспомни свои эмоции, которые тебе дарит Киев – удивление, мороз по коже, трепет, восторг, дальнейшее любопытство… Цепляйся за то, что испытываешь прямо сейчас! Паника и ее энергия – это все, что у тебя есть, так что вперед – передай ее!..

Примерно так я размышляла вчера, примерно так изгалялась перед слушателями и примерно об этом рассуждала (о-опа! действительно ли вслух?), когда вернулась домой и меня встретил Y.

Я знаю, что это можно назвать «была не в себе», но также чувствую, что мой лед наконец тронулся!..

Включаю компьютер, загружаю почту. Жду Киру с семьей, она позвонила накануне и сказала, что придет, что это очень важно и довольно срочно.