Лтъ 20 тому назадъ схоронилъ Мартынъ жену. 109 Осталась посл нея трехлтняя двочка и Мартынъ сталъ ей замсто матери. Но не пожила и двочка. Подросла, стала все понимать, обо всемъ съ нимъ толковать, а тамъ и ее Богъ 110 прибралъ. И грустно стало Мартыну. Жить больше не 111 зачмъ, говорилъ Мартынъ. И просилъ Бога о смерти. Тутъ навстилъ его разъ сосдній 112 священникъ старичекъ отецъ Иванъ и когда Авдичъ при немъ опять сталъ 113 говорить: «Жить больше не зачмъ, хоть бы и меня Богъ прибралъ», отецъ Иванъ сказалъ: не грши Мартынъ, что Господь на небо взялъ, то цле будетъ чмъ на земл. Тамъ 114 и жена твоя и двочка да и тамъ Самъ Господь, для Него теб теперь жить надо».

Авдичъ 115 ничего не сказалъ, покачалъ головою, а отъ души все таки 116 какъ-будто отлегло. «Надо-бы божественную книгу достать», сказалъ онъ, «авось и вразумитъ она меня».

«Зайди ко мн, я теб дамъ Евангеліе крупной печати», сказалъ отецъ Иванъ, «читай его съ молитвой, оно тебя утшитъ, какъ и меня утшило».

Взялъ дядя Мартынъ 117 Евангеліе крупной печати, — принялся читать въ свободное отъ работы время, и стало ему это чтеніе то же самое, что хлбъ насущный. Голодало одинокое сердце, но голодъ утолился небесною пищею, повеселлъ дядя Мартынъ, поднялъ 118 голову и вмсто жалобъ часто сталъ повторять: «Слава теб Господи!» Многое старое, что прежде водилось за нимъ, отошло прочь. Было время, когда онъ весь праздничный вечерокъ просиживалъ въ сосднемъ трактир и хоть не напивался, какъ другіе, а все таки не въ полномъ разсудк выходилъ. оттуда. Было время, когда онъ иной разъ въ досад, бранныя слова говорилъ, ворчалъ на то или другое, но это все отошло отъ. него. 119 Слышитъ онъ бывало въ лтнее время 120 какъ въ трактир кричатъ хриплые голоса, 121 а въ коморк Авдича свтится лампочка надъ большой книгой на стол, и самъ онъ, склонивъ сдую голову, медленно, внимательно разбираетъ святыя слова и весь погруженъ въ нихъ, а на устахъ улыбка. 122

Случилось разъ зачитался дядя Мартынъ. На двор 123 была мятель, 124 но у 125 Мартына было тепло. Жарко истопленная печь еще не остыла. Поздній уже вечеръ, а онъ еще не можетъ оторваться отъ своей книги — читаетъ начало Евангелія отъ Луки, гд говорится про Рождество Христово, и дошелъ до этихъ словъ: «спеленала Его и положила Его въ ясли, потому что не было имъ мста въ гостинниц». Авдичъ тутъ остановился и задумался. «Не было мста!.. Не было мста! Для Христа то!» Онъ посмотрлъ кругомъ. 126 «Ужъ еслибъ я въ то время жилъ, — нашлось бы Ему у меня мстечко, 127 весь бы уголъ Ему уступилъ, кабы Онъ только пришелъ ко мн! Какъ-бы я встртилъ его, какъ-бы поклонился Ему! Все бы готовъ Ему отдать съ радости, что Онъ меня, сироту, постилъ. Да дать-то нечего, вотъ въ чемъ дло. Въ Евангеліи сказано: волхвы принесли и золото, и ладонъ, и смирну, а мн гд же это взять? Пастухи, положимъ, ничего не принесли, должно быть не успли съ собою захватить, а у меня вдь какъ есть и за душою ничего нтъ, чмъ бы дорогого Гостя привтствовать. Ничего нтъ, разв только башмачки Настины... Авдичъ 128 потянулся къ полк на стн, гд, обернутые въ 129 бумагу, лежали два крошечные, дтскіе башмачка, искусно сработанные из мягкаго 130 опойка. «Разв только вотъ это», договорилъ онъ, «давнишняя моя работа, за-то хороша, — нечего сказать; берегъ ихъ на память, долгое время, а ужъ Ему бы отдалъ, сейчасъ бы отдалъ — не пожаллъ бы». Тутъ старикъ засмялся: «ну что это я, съ ума сошелъ, кажется. Этакое небывалое дло пригрезилось мн: что придетъ ко мн Спаситель и башмачки мои отъ меня приметъ. Очень нужна Ему моя коморка и моя работа! Онъ Царь славы»...

И 131 раздумывая такимъ образомъ привалился старикъ на локоть и задремалъ.

«Мартынъ!» послышался вдругъ около него 132 тихій голосъ.

— «Кто тутъ?» закричалъ съ просонокъ 133 Мартынъ: взглянулъ на дверь — никого!

— «Мартынъ, ты желалъ видть Господа» продолжалъ голосъ, «Онъ исполнитъ твое желаніе: завтра; цлый день, смотри на улицу, и постарайся узнать Его, потому что Онъ самъ теб не откроется».

Голосъ замолкъ, Мартынъ 134 протиралъ глаза. Лампа догорла и погасла, въ комнат 135 стало темно.

— «Спаситель общалъ пройти мимо моего окошка», повторялъ онъ, «не сонъ ли это! Ну, пускай сонъ, а я все таки буду ждать: вс глаза высмотрю. Никогда я Его не видалъ, а все таки можетъ быть и узнаю».

Чмъ свтъ поднялся Авдичъ, на слдующее утро, истопилъ печку, помолился Богу, 136 поставилъ самоваръ и слъ у окна работать. И столько не работаетъ, сколько въ окно смотритъ. Вотъ разсвло и показался на улиц Степанычъ, старый престарый 137 старикъ. Жилъ онъ изъ милости у купца и должность ему была дана помогать дворнику съ тротуара снгъ счищать.

Авдичъ 138 посмотрлъ на него, какъ онъ снгъ счищаетъ и опять взялся за работу. Поработалъ недолго опять посмотрлъ въ окно, видитъ Степанычъ 139 положилъ лопату и 140 приклонился къ стн, отдыхаетъ и шубенку запахиваетъ. 141

«Вишь, бдняга, и уморился и озябъ», сказалъ самъ себ Авдичъ. 142 «Напоить его, разв, чайкомъ...», онъ постучалъ въ стекло. Степанычъ обернулся и подошелъ къ окну. Авдичъ поманилъ его рукой и пошелъ отворить дверь.

«Войди погрться», сказалъ онъ 143 старику. 144

— «Спасибо, сосдъ, прозябъ — нечего сказать», сказалъ Степанычъ.

— «А чайку стаканчикъ — выпьешь».

— «Спаси тебя Господи, какъ не выпить чайку, ужъ забылъ, когда и пивалъ-то». 145

Авдичъ налилъ гостю стаканъ чаю, отрзалъ ломоть хлба, а самъ воротился къ окну и сталъ 146 шить и поглядывать то въ ту, то въ другую сторону улицы — не идетъ ли кто. 147

Степанычъ выпилъ стаканъ, перевернулъ дномъ кверху и на него положилъ огрызокъ сахару.

— Кушай еще, сказалъ Мартынъ, подошелъ налилъ еще стаканъ и опять пошелъ къ окну.

— «Кого это ты все выглядываешь Мартынъ Авдичъ?» спросилъ тотъ. 148

— Ахъ другъ любезный и сказать совстно, кого я выглядываю. Ошаллъ видно я на старости лтъ. Видишь ли читалъ я вчера Евангеліе и сказано тамъ, что родился Спаситель 149 въ хлву, потому что въ гостинниц мста не было. Слыхалъ ты я чай.