темноты.

– Я тебя не трону, - тихо сказал Малдер.- Ты не бойся… я тебе

ничегошеньки плохого не сделаю.

– Ух!
– сказала из темноты Софи. В ее голосе Малдеру послышалась

беззлобная ирония.

Некоторое время ничего не происходило.

А потом где-то в углу затеплился свет.

Софи сидела в каких-то двух шагах от Малдера, сидела совершенно

неподвижно и смотрела на него. Поза косматого чудища была исполнена какой-то

странной, не очень понятной человеку грации - а глаза были полны совершенно

понятной каждому человеку безнадежности, тоски. Свет быстро набирал силу. И

вот уже каждая шерстинка Софи запылала, будто охваченная тяжелым ртутным

пламенем. В этом рвущем глаза сиянии Софи наклонилась немного вперед и еще

раз заглянула Малдеру в душу. А потом медленно, отчетливо сделала несколько

движений ладонями на своем языке.

Так они поговорили в первый и последний раз.

Потом окончательно взбесившийся свет поглотил ее. Он был таким сухим и

густым, что Малдеру показалось, будто воздуха уже нет - и никогда больше не

будет.

Он потерял сознание.

Он пришел в себя от прикосновения Скалли.

– Фокс… Господи, Фокс, - бормотала она в полном отчаянии, светя ему в

лицо фонариком и растерянно одаривая его благостно легкими человеческими

пощечинами. Наверное, так она надеялась привести его в себя.

И, собственно, преуспела в этом.

Малдер застонал.

– Извини!
– она отдернула руку. Малдер смутно видел Скалли, заслоненную

бьющим ему в глаза лучом фонаря, - но ему показалось, что на лице ее

написалось счастье.
– Флэш, скорую немедленно!

Малдер услышал, как кто-то коротко протопотал к выходу.

– Где Софи?

– Не знаю…- растерянно ответила Скалли.
– Мы тоже рассчитывали ее

здесь найти, но, кроме тебя, тут никого…

– Они забрали Софи.

– Кто?

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Где мисс Эмброуз?

– На улице, в машине. Она сдала Митчема.

– Я должен с ней немедленно поговорить.

Малдеру удалось встать лишь со второй попытки.

Казалось бы, зрелище полицейских машин, воющих сиренами и

переливающихся мигалками на крышах, давно должно было бы приесться Малдеру.

Временами у него возникало чувство, что оно действительно приелось. Но на

дрожащих ногах выйти к этому суматошному табуну, выйти после того, как уже, в сущности, простился с жизнью, и даже дважды простился - было чертовски

приятно. Сейчас Малдер любил и обожал каждую мигалку, каждую полоску на

бортах четырехколесных бесполых особей своей родной стаи.

Мисс Эмброуз была возбуждена и почти весела. Она оживленно и с

неподдельным интересом озиралась, бурно жестикулировала, живо рассказывала

что-то водителю одной из машин, даже смеялась. Может быть, это было что-то

вроде истерики.

А может, и нет.

Увидев ковыляющего к ней, залитого кровью от уха до подмышки Малдера, она прервала свой рассказ на полуслове и спросила: - Где Софи?

Ее не интересовало, где Митчем. Ее не волновал Ланг. На Малдера ей было

вообще плевать. Ей хотелось немедленно знать, где Софи.

Малдер молча подошел к ней вплотную. Скалли шла за ним след в след, -

не прикасаясь, но ежесекундно готовая поддержать его за локоть, если у него, например, закружится голова.

– Мисс Эмброуз,- сказал он, стараясь унять дрожь в голосе и в

коленках.
– Софи сказала мне одну фразу. По-моему, что-то очень важное.

Наверняка очень важное. Это было последнее… Я сейчас вам покажу.

Переведите мне, пожалуйста.

Он очень аккуратно, не торопясь, повторил движения сияющей и сгорающей

в своем сиянии Софи.

– Но это какая-то бессмыслица!
– засмеялась мисс Эмброуз.,- Софи не

могла сказать подобной глупости. В конце, я думаю, должно быть вот так…

Она быстро сделала несколько движений, очень похожих на те, что так

врезались в память Малдеру, Только последнее движение отличалось. Чуть-чуть.

Совсем чуть-чуть.

– Вот так будет правильно, - сказала мисс Эмброуз.
– Человек - надо -

спасать - Софи. Она хотела, чтобы вы ей помогли. Значит, вы ей