— Хочу, — решительно кивнула я, отчего-то оробев.

— Каждый вечер я ждал твоего прихода в магазин.

— Ты влюблен в меня? — засмеялась я, стараясь перевести все в шутку.

— У меня улучшалось настроение, когда ты появлялась, — не принимая моего шутливого тона, тихо проговорил он, — Ты всегда думала о чем-то своем, никого и ничего не замечая вокруг, и меня это здорово разбирало. Я из кожи вон лез, чтобы ты очнулась от своих мыслей и обратила на меня внимание.

— Наверное, я думала о работе.

— Не, когда ты думаешь о работе, у тебя другое выражение лица — жесткое, решительное, а когда о другом — мечтательное, нежное.

— Значит, я мечтала о баре…

— Уф! — с облегчением выдохнул Сеня. — А я уж пnbsp;одумал было, что о Родионе.

Мы засмеялись. Он допил виски и, глядя в сторону, неожиданно сказал:

— Марин, ты так сразу не кидайся на меня с пощечинами, ладно? — помолчал и решительно добавил: — Разреши мне остаться этой ночью с тобой.

— Марин, ты сразу не кидайся на меня с пощечинами, ладно? — сказал Сеня, странно глядя на меня. Помолчал и решился: — Разреши мне остаться этой ночью с тобой.

— Ты хочешь переспать со мной? — уточнила я, и когда он кивнул, засмеялась: — У тебя же губа разбита…

— Это ничего, зато все остальное функционирует, — горячо заверил он, с надеждой глядя на меня. Я растерялась. Я не знала, что ответить. Я уже ничего не знала. И это его отчаянная просьба… Встав, я прихватила бокалы и пошла к раковине. Мне нужно было собраться с мыслями. Сеня подошел сзади и приник губами к моей шее. А когда его горячие ладони легли мне на грудь, я вздрогнула, но он прижался к моей спине, шепча на ухо:

— У нас все получиться… вот увидишь… — и, развернув к себе, стал легонько целовать мое лицо. — Смотри на меня… думай только обо мне… — бормотал он. Я дернулась, перед глазами все плыло. — Тише, тише… — уговаривал он, пока я билась в его руках. — Посмотри на меня… Посмотри же… Это я… Я остановилась, тяжело переводя дыхание, опустила руки, перестав отталкивать его, и пока он тихо целовал меня, повторяла про себя: «Это Сеня… Сеня… это же Сеня…».

— Умница, — похвалил он меня и медленно погладил по плечу. — Ты слишком напряжена. Расслабься и доверься мне. Хорошо? Я кивнула и даже попыталась улыбнуться. Я очень хотела помочь ему… себе… но меня стало мутить. Какое-то время мы стояли, просто обнявшись, и Сеня только ласково и успокаивающе гладил меня по спине. Через какое-то время, он заставил меня поднять голову с его плеча и взглянуть ему в лицо.

— Попробуем? — шепнул он. Я не уверенно кивнула, чувствуя, как отказывают ноги, и накатывает слабость, закрыла глаза и, дрожа, прислонилась к нему. Руки, что нежно гладили, вдруг с силой подхватили меня и усадили на стол. Я не открывала глаз, чувствуя неторопливые поцелуи Сени. Его прикосновения были мягки и даже пугливы, он сразу же останавливался, чутко улавливая мое состояние. Сколько так продолжалось, я не знала. Сеня ничем не выказывал своего нетерпения. Я же в какой-то момент поймала себя на мысли, что его прикосновения даже доставляют мне удовольствие, вызывая ответное желание приласкать его. И когда я ответила на его поцелуй, Сеня с улыбкой глянул мне в лицо:

— Кажется, мы делаем успехи, а? После чего требовательно и настойчиво поцеловал меня. Наши губы раскрылись друг для друга, и Сеня опять прижал ладонь к моей груди. Я резко отстранилась и, чтобы справиться с тошнотой, глубоко и часто задышала. Сеня держал меня за плечи и, закусив губу, с тревогой наблюдал за мной.

— Давай закончим на сегодня… — сказал он, заботливо вытирая мой влажный холодный лоб.

— Нет… не уходи… — вцепилась я в его джинсовку.

— Я не уйду, но нам нужно прекратить… Ты же мучаешься…

— Нет… нет… давай попробуем еще… — замотала я головой, — попробуем еще… это… это должно закончиться.

— Погоди… не слезай со стола, — удержал меня Сеня. — Тогда вот что… Я не стану трогать тебя, буду только целовать. Хорошо? Я кивнула, с трудом сглотнув. А Сеня, ободряюще поцеловав меня в лоб, коснулся губами век, щек, губ, спустился к шее. Его теплые поцелуи ложились мне на плечи и грудь. Он остановился и вопросительно, не скрывая беспокойства, взглянул мне в лицо. Сейчас он выглядел старше своих лет, потому что взял на себя непосильную ответственность за судьбу другого. Я улыбнулась дрожащей улыбкой, внутренне ужасаясь: что я делаю? Он же еще мальчишка. Если уж мужчины не могли справиться с моим демоном, то ему, тем более не под силу. Надо было отпустить его… Нет. Просто выгнать, чтобы не связывать собой. Он не решит моей проблемы, не сорвет роковую печать с моей темницы. Все это я понимала разумом, но не душой. Я тянулась к его внутренней силе, которую чувствовала. Он стал моей надеждой. Я черпала в нем решительность.

И все же я переоценила свои возможности. Когда его руки подняли вдоль бедер мою юбку и потянул вниз трусики, я, кажется, потеряла чувства. Очнулась от легких похлопываний по щеке, но открыв глаза, в ужасе закричала. Надо мной навис Трофим, и с гадливой улыбочкой, издевательски хлопал меня по щеке. И на нем была все та же фланелевая клетчатая рубашка. Нет! Я не хочу… Попасть еще раз в руки этого мерзавца?! За что, Боже? Что я такого сделала, что ты так наказываешь? Прости, прости меня… — Марина! Маришка… — вдруг ласково позвал Трофим, прижимая меня, бьющуюся, к себе. — Это я… Его здесь нет…