тарелкам и поставила каждому. Коту нарубила рыбы-головожопоножки.

— Так и думать веселей, — заметил кот и поклонился Фрикудольке: — рэхмэд, айна-лайна-

джан! — и он хрустнул рыбьими косточками.

— Шо делать? — Дример с сомнением вертел в руках позаимствованную у пиратов

самокрутку.

Слипер глянул в иллюминатор, наморщился.

— Дождёмся темноты, — он прислушался и зловеще подмигнул, — стыбзим эту посудину, и

дело в шляпу! А там уж выйдем в море на широкий проспект, да и… Сигануть-то получится? —

он посмотрел на Йоша.

Тот утвердительно кивнул и улыбнулся:

— А як же! Мокропопик ваш Падучий на редкость оказался вонючий! Память так пришибло об

косяк, что припомнилось даже то, о чем и помнить был не должен вовсе! Так что зашвырну в

лучшем виде.

Заговорщики примолкли, понимая трудность задачи, стали каждый что-то там себе в уме

прикидывать и просчитывать. Времени на построение планов, казалось, было много, до самого

вечера. Но, как часто бывает, Потолочное Разумение вмешивается в наши планы без спросу и

предупредительных повесток военкомата. Так и на этот раз случилось.

Что-то увесисто шмякнуло по палубе, и сразу замолотило по ней, грохоча перевернутыми

вёдрами. Послышались крики вахтенных.

— Шо там цэ такэ? — Дример удивлённо задрал затянутую Шапкой-Невредимкой голову к

потолку, словно надеялся разглядеть сквозь него нарушителя спокойствия. Но увы. Потолок

уныло серел в ответ закопчёностью.

36

3

— Надо пойти поглазеть! — Слипер направился к двери, но тут она сама распахнулась, и на

камбуз ввалился зверь, диковинный и невиданный.

Серо-синего цвета ящер-переросток затравленно озирался жёлтыми узкими глазищами,

прижимая к плоской змеиной голове длиннющие заострённые уши, и нервно молотил по полу

двумя крысиными хвостами. Задние его ноги передавали привет лучшим представителям

австралийских кенгуру, а передние вёрткие лапы венчали острые когти. Вид его был настолько же

нелеп, насколько и ужасающ. Складывалось впечатление, что какой-то не самый умный доктор по

фамилии Франкенштейн (или Зильберман, теперь уж кто разберёт) с помощью скальпеля и

последних достижений генной инженерии вовсю поиздевался над матушкой-природой, крепко

спаяв воедино гигантского зайца, обожравшегося хомячка крысиной наружности и окаменелую

галапагосскую крокодилицу. И всё это вышеописанный доктор взрастил исключительно на

спортивном питании бодибилдеров в надежде получить первый приз среди районных качков.

Башкирский Кот на миг даже усомнился, а не приложил ли к этому свои ковырятельные ручонки

давеча всуе поминаемый им юморной дедушка из бывших врачевателей концлагеря Дахау. Все

присутствущие на тайном собрании мигом расползлись по стенам, а Башкирский Кот вскочил на

кухонную плиту, выгнул спину и угрожающе зашипел в президиуме.

— Спокойно! — махнул руками Йош и очень медленно стал приближаться к зверюге, словно

собирался поймать бабочку на лужайке: — Тихо… Тихо… Все свои.

Звероящер с сомнением продолжал крутить глазищами, словно взбесившимися спидометрами.

— Попрыгаец, милый, — ласково заворковал Йош, — ты откуда ж к нам свалился?

— Дело шьют, — неожиданно плаксивым голосом отозвался Попрыгаец и чихнул. — Еле ноги

унёс. Йош, ты ли это, что ли? Вертелки-моталки, а ты-то здесь что забыл? Тут же демонов вокруг

от видима до невидима!

— Я, друже, я, — улыбнулся тот. — Ты даже не представляешь, как вовремя сюда попал! Сама

Дхарма тебя привела к нам в это смутный час вертепа и колобродошатания.

По ступеням загрохотали шаги. Пираты спешили поймать нарушителя.

Йош быстро оглянулся, схватил с плиты черпак и, захлопнув дверь, вставил его в ручку двери

так, чтобы заблокировать вход.

— Времени в обрез, — посуровел Йош на глазах, отчего внезапно прибавил в возрасте. — Ты

как, способен сейчас хвосты размять? — он воззрился на Попрыгайца.

— А есть варианты? — Попрыгаец прекратил дрожать и сузил панцирные веки.

Хвосты его стали извиваться, словно живые змеи. Спидометры глаз остановились.

— Нет, — чётко, как в строю, мявкнул со стола Башкирский Кот.