— Ох, сомнительно, что получится, — закряхтел Слипер.

— Сомнения — признак разумной бытовушности. Тело и сомнения отбрасываются

одновременно! — хохотнула Баба-Ёга. — Спокуха, не дрыгайся. Сейчас поковыряемся в твоем

тёмном прошлом.

— А как это поможет мне найти своих?

— А очень просто, — сосредоточившись, пробормотала сквозь зубы хозяйка. — Выбираясь из

тёмного прошлого, расчищаешь себе место в светлом будущем! Понял? — она хихикнула и тут же

осекла: — Цыц! Лежи и дыши. От пальца моего ни на шаг! Нечего на ноги мои пялиться! Зырь на

маникюр во все гляделки!

И Слипер стал всматриваться. Потом усиленно всматриваться. А потом глаза Слипера стали

мутнеть, а взгляд обессмыслился.

— Гудбай, Америка, о-о-о-о! — усмехнулась негромко Баба-Ёга. — Лечить его, понимаешь…

Приплёлся тут смуту в селе наводить. Сейчас прокомпосявим тебе тикет в обратный путь и дело с

титрами!

Слипер глядел и глядел… Глядел и глядел… А потом уснул.

И во сне том предстал перед ним дедушка Мытут.

— Ой, деда, и ты здесь? — удивлённо спросил его Слипер во сне.

— Мы всегда тут! — ответил дедушка Мытут.

— Я до Бабы-Ёги дошёл-таки, — доложил Слипер. — Теперь вот у меня здоровая образина

жизни.

38

7

— Я уж вижу! — улыбнулся дедушка, снял малахай и лихо хлопнул им об коленку, выбив пыль

из обоих сразу.

— Деда, — вдруг неожиданно подался вперёд Слипер, — а в чём, по-твоему, смысл жизни?

— Поиски смысла жизни могут привести к потере её вкуса! — поднял важно палец дедушка

Мытут, а затем, напялив малахай обратно на голову, ловко вытащил из кармана сухарик и

хрумкнул им. — Ну что, готов раскусить смысл ентот самый?

— Ага, — кивнул Слипер.

— Ты, Баба-Ёга говорила, Каштанова читал?

— Не, слыхал только.

— Про магический удар под лопатку слышал?

— Припоминаю.

— Так вот с тех пор удары эти претерпели усовершенствование в ходе практики Бабы-Ёги.

Сейчас и опробуешь.

— Круть! И что, у меня сразу будет сдвиг по фазе?

— Ща и поглядим! — кивнул в ответ дедушка Мытут, и в этот миг Слипера что-то сильно

огрело сзади по голове.

Кремлёвским салютом у него в мозгу собрались все звёзды всех возможных величин, засияли

ярко искрами в глазах, а потом большой колокол тяжело и медленно громыхнул многопудовой

медью у него под темечком:

— Бумммммммммммм!!!!!

И Слипер исчез, раскидавшись огоньками.

— Классный удар! — хихикнула Баба-Ёга, стоявшая у него за спиной с чугунным

водопроводным инструментом.

Дедушка Мытут посмотрел на неё долгим взглядом, а потом, вздохнув, изрёк:

— Хорошо, когда жизнь бьёт ключом. — Он сделал паузу и затем добавил: — Но плохо, когда

гаечным.

Баба-Ёга только пожала плечами и также растворилась в воздухе, только мягко и незаметно, без

всяких искр и прочих световых эффектов.

— Хе, молодёжь... — краем рта ухмыльнулся дедушка Мытут и, поворотившись, пошёл прочь

сквозь тающий на глазах, медленно капающий сон Слипера.

Покупцы и продаватель

— Долго мы тут будем колупаться? — Загрибука уныло посмотрел на Башкирского Кота.

— Кутунгескэ джаляб! — отозвался кот, ёрзая когтями в механизме капкана. — А я ведаю?

Они очнулись посреди поля, с лапами, зажатыми в железные тиски. Было тупо, больно и

обидно. Загребущая длань Загрибуки была надёжно придавлена между двумя полосами стали. Но

38

8

его любимая жёлтая шапка с синим большим помпоном была тут как тут, на голове. Кот же, в

свою очередь, возблагодарил Потолочное Разумение, что в капкан попалась его лапа, а не хвост.

— «Гррринписа» на них нету! — зло шипел Башкирец, пытаясь разжать ржавую пружину.

Пока вокруг было тихо, но небо становилось муторно темнеющим, что предвещало скорую

грозу. А вымокнуть под ливнем коту представлялось ещё более обидным, чем теперешнее

пребывание в роли чьей-то добычи. В целом и общем, всё складывалось как нельзя более хреново

и чесночно.

— А если придут те страшные и ужасные странножути, которые тут ловушек этих