Бонтё

Сначала была не вода, а навоз. Бонтё сказал: «Можно ли говорить об испражнениях?» Учитель сказал: «Ничего дурного в том нет. Однако даже в цикле из ста строф нельзя упоминать об этом дважды. Впрочем, не возбраняется и полное отсутствие подобных строф». И Бонтё переделал «навоз» на «воду».

СУЖДЕНИЯ УЧЕНИКОВ

Арасияма Гора Араси.

сару но цура уцу Бъют обезьян по лицам

кури но ига Колючки каштанов.

Когоро34

Ханатиритэ Опали цветы.

фуцука орарэну И двух дней не сможем пробыть.

Нохаракана О, эти луга...35

Масахидэ36 сказал: «"Гора Араси"» — строфа, явно сочиненная ребенком, при этом в ней есть определенная прелесть чувства (фудзэй). В строфе об опавших цветах есть что-то от дурного ремесленничества, трудно себе представить, что ее сочинил ребенок». А вот что сказал Кёрай: «Строфа, где говорится: "и двух дней не сможем пробыть"—

вызовет восторг у других школ, но вряд ли придется по вкусу последователям Учителя».

Тиру токи но Когда опадает—

кокоро ясуса ё Такая легкость на сердце.

кэш но хана Цветущий мак.

Эцудзин

Кикаку и Кёрику оба сказали: «Поскольку смысл этой строфы не раскрывается полностью, у нее есть вступление: "Расставаясь с монахом..."» Кёрай добавил: «Она самодостаточна и просто как строфа о маке. Рассматривать ее как строфу о разлуке значит просто толковать ее немного иначе».

Инадзума но Молния,

какимадззтэ юку Небо прорезав — исчезнет.

ями ё кана Кромешная ночь.

Кёрай

Дзёсо и Сико сказали: «Последние пять слогов избыточны. Лучше, если бы было что-нибудь вроде "лики полей"». Кёрай ответил: «Никаких предметов вводить не нужно. Достаточно просто "кромешной ночи"». Дзёсо и Сико возразили: «В этой строфе все слишком само собой разумеется, она совсем неинтересная». Позже, беседуя как-то с Дзёсо, я сказал ему: «Теперь, по прошествии некоторого времени, я понял, что вы оба рассматриваете эту строфу как строфу о молнии. На самом же деле, она о кромешной ночи, которая наступает после вспышки молнии. Потому я и сказал — "юку" ("исчезнет")». Дзёсо сказал: «Но это невозможно уловить». Кто же из нас прав?»

Юудати я Гроза.

mottma осаюру Деревянная дверь преграждает ей путь,

яма но нака Жилище в юрах.

Дзёдо

Кёрай сказал: «Я услышал это стихотворение в Курод-заки и равного ему не знаю. Стихотворение имеет форму (кутай) и облик (фуси), слова в нем гибки, чувства не вязки, смысл нов. Оно вполне соответствует веяниям вре-

179

мени. Во многих строфах, возникающих в мире, говорится: из-за того, что произошло вот это, в результате получилось вот так, причем и то, и другое соседствует друг с другом внутри строфы. Другие же сочинители, решив просто описывать все, что предстанет их взору, складывают строфы о ласточке, опустившейся на обрезанный бамбук, или о ласточке, залетевшей под вывеску лавчонки. Если эти юнцы поучатся у хорошего учителя, из них, может быть, и получатся недурные сочинители. Ведь главное в том, что их сердца до сих пор были свободны от логических измышлений. Если же при всем при том они поддадутся дурному ремесленничеству, то превратятся в пустословов. Этого надо опасаться».

Тоукиби ни Сквозь китайское просо

кагэроу ноки я Смутно — крыши домов,

тамамацури Поминовение душ.

Сядо37

Сядо сказал: «Роцу38 заметил однажды: "Просо-шби можно заменить либо на просо-д&г, либо на просо-хиэ. Это стихотворение трудно воспринимать как хокку». Вот что сказал на это Кёрай: «Это потому, что Роцу до сих пор не постиг, в чем цветок (хана), а в чем плод (ми) строфы. В этом стихотворении говорится о празднике поминовения душ в бедной деревне, когда сквозь заросли трав пробивается свет зажженных у домов огней39, сердцевина строфы, ее "плод" (ми) именно в этом. Что касается самих трав, то можно взять любые, лишь бы соответствовали месту — либо "киби",либо "ава",либо "хиэ". Это касается внешнего облика стихотворения, его цветка (хана). Плод (ми) — душа строфы, его нельзя менять. Если изменишь, получится другая строфа. Цветов же может быть сколько угодно. Остается выбрать наиболее изысканный и использовать его».

Тамамацури Поминовение душ.

умарэну саки но Не дождался рождения сына отец.

тиши коиси Сердце о нем тоскует.'10

Кансэн41

180

Кёрай спросил: «Вы действительно изволили потерять отца прежде, чем родились?» Кансэн ответил: «Мы проводили его в последний путь в позапрошлом году». На это Кёрай сказал: «А ежели это так, то получается, что эта строфа "о другом" (та-но ку)*г. Вас лично это не может занимать. Когда сочиняешь хокку, мысли твои могут блуждать всюду — в мире лишенной человеческих чувств природы, в мире несдержанных и осторожных43, в мире святых и мудрецов, в мире будд и наставников в учении. Место тоже может быть любым — описывай императорский дворец или келью отшельника. Не возбраняется изображать даже нищих и монахов. Но в строфе ни в коем случае нельзя выходить за пределы самого себя. Ежели ты станешь слагать стихи о чем-то, что самого тебя не затронуло, это может иметь дурные последствия и весьма тебе повредить».

Кёрай сказал: «...В те времена некоторые сочинители, введенные в заблркдение такими строфами Учителя, как "асагао ни хооки утисику отококана" ( "На расцветший вьюнок // Смотрит, присев на метлу, / / Какой-то мркчина" или: "мити нака но мокугэ ва ума ни куварэкэри" ("Мимоходом //Лошадь цветок мокугэ // Сжевала"), стали извергать из себя предельно упрощенные строфы, уверенные в том, что именно таков стиль Басё. Для того, чтобы открыть глаза этим невеждам, я и начал все это записывать».

Фукоку сказал: «В начальных строфах сочинителей из Хиконэ44 наблюдается странная склонность к введению в одну строфу сразу двух сезонных слов45. Это должно считать самым большим изъяном». Вот что сказал Кёрай: «Даже если в стихотворении два или три сезонных слова, это не должно считать изъяном. С другой стороны, это никогда и не поощрялось». Кёрику сказал: «Использовать в одной строфе два сезонных слова редко удается новичкам. Сезонные слова должны перекликаться между собой». Кёрай сказал: «Использование в строфе двух слов, относящихся к одному времени года, не может зависеть от опытности или неопытности сочинителя. Впрочем, до сих пор я не задумывался над тем, о чем говорил Кёрику — а именно, о