Мейсон, подскакав вместе с десятком солдат.— Слезайте с лошадей и ищите в этих скалах, негодяй прячется где- то здесь поблизости. — Стойте! — проревел сконфуженный капитан, с трудом поднимаясь на ноги.— Любому, кто сойдет с ло¬ шади,— смерть. Том, дружище, помогите мне снова сесть на Роиоки. Изумленный лейтенант молча выполнил эту просьбу, а драгуны словно приросли к седлам от удивления — каза¬ лось, они со своими лошадьми составляют одно целое. — Боюсь, что вы сильно ушиблись,— за неимением хорошего табака покусывая кончик сигары, участливо заметил Мейсон, когда они опять выехали на дорогу. — Кажется, да,— ответил капитан, переводя дух и с трудом произнося слова.— Хотел бы я, чтобы тут был наш костоправ и проверил, все ли ребра у меня целы. — Ситгривса оставили в доме мистера Уортона на¬ блюдать за капитаном Синглтоном. — Значит, там переночую и я. В такие тяжелые вре¬ мена нечего соблюдать церемонии. Вы помните, Том, этот старый джентльмен проявлял как будто теплые чувства ко всему нашему корпусу. Разве можно проехать мимо дома такого близкого друга, не завернув к нему? 517

— А я проведу солдат в деревню Четыре Угла; если мы все остановимся у мистера Уортона, в округе наступит голод. — Боже упаси! Гречневые лепешки симпатичной мисс Пейтон пойдут мне больше на пользу, чем сутки в госпитале. — Ну, если вы способны думать о еде, вы не умрете,— смеясь, сказал Мейсон. — Если бы я не был способен есть, я бы наверняка умер,— мрачно ответил кацитан. — Капптан Лоутон, — подъехав к командиру, спросил ординарец,— мы сейчас проезжаем мимо дома этого шпиона-разносчика, — прикажете подпалить? — Нет! — крикнул капитан так громко, что разочаро¬ ванный сержант вздрогнул.— Ты что — поджигатель? Ты способен хладнокровно сжечь дом? Только попробуй! Рука, которая поднесет к нему хоть одну искру, сделает это в последний раз. — Вот это голос! — клюя носом, пробормотал корнет, ехавший позади.— Есть еще жизнь в капитане, хоть он и свалился с лошади! Лоутон и Мейсон ехали молча. Они уже добрались до ворот усадьбы мистера Уортона, а Мейсон все еще раз¬ мышлял об удивительной перемене, произошедшей с ка¬ питаном после того, как он упал с лошади. Отряд отпра¬ вился дальше, а капитан и лейтенант спешились и в сопровождении вестового медленно пошли к дому. Полковник Уэлмир уже удалился в отведенную ему комнату, мистер Уортон с сыном заперлись вдвоем, а дамы хлопотали за столом, угощая доктора чаем,— к этому времени он успел осмотреть одного пациента, лежавшего в постели, и удостовериться в том, что второй пациент безмятежно спит. Нескольких дружелюбных вопросов мисс Пейтон было достаточно, чтобы сердце хирурга рас¬ крылось,— тут обнаружилось, что он знал всю ее много¬ численную родню в Виргинии и полагал даже, что встре¬ чался с нею самой. Добродушная мисс Пейтон улыбнулась, подумав, что, если бы она хоть раз увидела такого чудака, она бы уже не могла его забыть. Как бы там ни было, это предположение развеяло чувство неловкости, и между ними завязалась непринужденная беседа; племянницы только слушали,' впрочем и сама тетушка говорила не¬ много. 518

— Как я уже вам заметил, мисс Пейтон, именно из- за вредоносных испарений с низин плантация вашего брата оказалась непригодной для людей, что же касается четвероногих... — Господи, что это такое?—вскрикнула мисс Пей¬ тон и побледнела, услышав выстрелы, направленные в Бёрча. — Это больше всего похоже на сотрясение атмо¬ сферы, вызванное огнестрельным оружием,— ответил хи¬ рург и совершенно невозмутимо отхлебнул чаю.— Я пред¬ положил бы, что это возвращается отряд Лоутона, если бы не знал, что капитан никогда не пользуется пистоле¬ том и ужасно злоупотребляет саблей. — Боже милостивый! — взволнованно воскликнула мисс Пейтон.— Неужели он кого-нибудь ранит? — Ранит? — с живостью повторил доктор.—Да это верная смерть — Лоутон наносит самые безрассудные удары, какие можно себе представить. Чего только я ему ни говорил, ничего не помогает. — Но ведь капитан Лоутон — это тот офицер, кото¬ рого мы видели сегодня утром, и он ваш друг,— тут же сказала Френсис, заметив, что тетка перепугалась не на шутку. — Ничего дурного я не вижу в дружбе с ним; человек он славный, только не желает усвоить, как надо рубить саблей по науке. Все профессии, мисс Пейтон, имеют право на существование, а что станется с хирургом, если его пациенты будут умирать прежде, чем он успеет их осмотреть! Доктор пустился в рассуждения о том, возвратится или не возвратится отряд, но тут энергичный стук в дверь вы¬ звал новую тревогу у женщин. Машинально положив руку на пилу, с которой он носился весь день в тщетном ожи¬ дании ампутации, доктор спокойно заявил дамам, что за¬ щитит их в случае опасности, и пошел открывать дверь. — Капитан Лоутон.1 — воскликнул он, увидев дра¬ гуна, который, опираясь на плечо младшего офицера, с трудом переступил через порог. — Это вы, мой дорогой костоправ? Какая удача, что вы здесь и можете исследовать мой костяк! Только бросьте, пожалуйста, эту злодейскую пилу. Мейсон в нескольких словах объяснил хирургу, при каких обстоятельствах капитан получил ушибы, а мисс 519

Пейтон любезно предложила сделать для него все необхо¬ димое. Пока приготовляли комнату и доктор важно отда¬ вал распоряжения, капитан по приглашению дам отдыхал в гостиной. На столе стояло блюдо с кушаньем более существенным, чем те, какие обычно подаются к чаю, и оно не замедлило привлечь к себе внимание драгуна. Мисс Пейтон вспомнила, что сегодня офицеры, очевидно, ели только один раз — утром за ее столом,—и сердечно при¬ гласила их снова подкрепиться. Долго настаивать не при¬ шлось; через несколько минут оба драгуна с комфортом сидели за столом и занимались делом, которое прерыва¬ лось лишь тогда, когда капитан морщился от боли, вы¬ званной каким-нибудь неловким движением. Впрочем, эти перерывы не очень-то ему мешали, и капитан успел справиться со своей серьезной обязанностью, когда по¬ явился хирург и объявил, что в комнате на втором этаже все уже готово. — Вы ужинаете! — воскликнул изумленный врач.— Вам что, умереть захотелось, капитан Лоутон? — Нет, не в этом цель моих честолюбивых стремле¬ ний, но именно поэтому я запасся материалом, необходи¬ мым для поддержания жизни,— сказал капитан и, встав из-за стола, вежливо пожелал спокойной ночи дамам. Хирург что-то недовольно проворчал и вышел вслед за капитаном и Мейсоном из столовой. В те времена в каждом американском доме была так называемая «парадная комната»; эту комнату благодаря тайным заботам Сары отвели полковнику Уэлмиру. Кро¬ вать английского офицера была покрыта стеганым пу¬ ховым одеялом, особенно приятным в морозную ясную ночь для ушибленных рук и ног. В массивном серебряном кубке, украшенном фамильным гербом Уортонов, было налито на ночь питье; впрочем, великолепные фарфоро¬ вые кружки выполняли то же назначение и в комнатах обоих американцев. Сара, конечно, бессознательно отдала молчаливое предпочтение английскому офицеру, но ка¬ питану Лоутону, если бы не его ушибы, не нужны были пи мягкая постель, ни кубок и все прочее, кроме питья, ибо он привык проводить ночи не раздеваясь, а частенько и не слезая с седла. Когда он расположился в небольшой, однако весьма удобной комнате, доктор Ситгривс присту¬ пил к осмотру. Только он дотронулся до тела пациента, как тот нетерпеливо вскрикнул: 520

— Сделайте одолжение, Ситгривс, положите куда-ни¬ будь свою ужасную пилу, а не то мне придется взять для самозащиты саблю. От одного вида вашей пилы у меня в жилах стынет кровь. — Непонятный страх перед столь полезным инстру¬ ментом у человека, так часто подвергающего свое здо¬ ровье и свою жизнь опасности, капитан Лоутон. — Спаси меня боже от нее! — вздрогнув, ответил драгун. — Но не станете же вы презирать свет науки и не от¬ кажетесь от хирургической помощи, если понадобится прибегнуть к пиле. — Откажусь! — Откажетесь? — Да, пока я жив и способен себя защищать, я не до¬ пущу, чтобы меня пилили, как воловью тушу! — крикнул непоколебимый драгун.— Но я хочу спать. Сломаны у меня ребра или нет? — Нет. — А какая-нибудь кость? — Нет. — Том, не подадите ли вы мне кувшин? — Проглотив залпом питье, капитан неторопливо повернулся спиной к своим друзьям и добродушно крикнул: — Доброй ночи, Мейсон! Доброй ночи, доктор Гален! 1 Капитан Лоутон глубоко уважал хирургические та¬ ланты своего приятеля, но относился весьма недоверчиво к действию лекарств на человеческие недуги. Он не раз утверждал, что человек с полным желудком, смелым сердцем и чистой совестью может выдержать любые пе¬ редряги и устоять перед любыми превратностями судьбы. Смелое сердце ему даровала природа, и, по правде говоря, он неизменно стремился к тому, чтобы первое и третье условия его кредо были также выполнены. Он любил го¬ ворить, что смерть поражает последними глаза, а предпо¬ следними — челюсти. И в пояснение добавлял, что тут яв¬ ственно сказывается умысел самой природы: пусть чело¬ век сам решает, какую пищу отправить в свое святи¬ лище — рот; а уж если кусок невкусный, пеняй на самого 1 Г а л е и — римский врач, живший во II веке до тт. э. и вплоть до средних веков считавшийся большим авторитетом в области медицины.

себя. Доктор хорошо знал взгляды капитана, и, когда тот бесцеремонно повернулся к нему и Мейсону спиной, он посмотрел на своего пациента с презрительным сожале¬ нием, заботливо, чуть ли не благоговейно сложил в сафья¬ новый чемоданчик свои пузырьки с лекарствами, победо¬ носно повертел в руках пилу и, не удостоив ответом про¬ щальные слова драгуна, вышел из комнаты. Мейсон при¬ слушался к дыханию капитана и, поняв, что слов «доброй ночи» тот все равно не услышит, поспешил от¬ кланяться дамам; потом вскочил в седло и во весь опор попесся к Четырем Углам, где разместился отряд. Глава X Когда душа отходит в мир иной И закрываются глаза навеки, Душа взывает к жалости людской И просят слез закрывшиеся веки. Грей Владения мистера Уортона раскинулись по обе сто¬ роны дома, который он занимал, и большая часть его земли лежала певозделанной. То тут, то там виднелись отдельные постройки, но в них никто не жил, и они быстро разрушались. Близость к обеим враждующим армиям почти вытеснила из графства занятия земледелием. Хо¬ зяину не имело смысла затрачивать время и труд на то, чтобы заполнять свои закрома, которые могли опустошить первые же проходящие мимо фуражиры. Все стремились взять с земли лишь необходимое для скудного пропита¬ ния — все, кроме тех, кто жил в непосредственной близо¬ сти к одной из сражающихся сторон и мог чувствовать себя в безопасности от набегов легких отрядов другой. Для этих фермеров война была золотой нивой; особенно выгодна она была тем, кто имел связи с королевской ар¬ мией. Мистеру Уортону не было нужды обрабатывать свои поля, чтобы обеспечить семью, он охотно перенял осто¬ рожную практику тех дней и ограничился выращиванием продуктов сельского хозяйства, которые долго не залежи¬ вались, или же таких, какие нетрудно было скрыть от 522

пронырливых фуражиров. Вот почему на арене военных действий не осталось ни одного жилого дома, кроме того, что принадлежал отцу Гарви Бёрча. Этот дом стоял ме¬ жду тем местом, где произошло столкновение американ¬ ской кавалерии с неприятелем, и полем, где драгуны ата¬ ковали отряды полковника Уэлмира. День сражения был для Кэти Хейнс богат событиями. Осмотрительная домоправительница сохраняла в своих политических взглядах строгий нейтралитет. Ее друзья поддерживали дело борцов за свободу, сама же девица уповала на то, что для нее, как и для женщин с более бле¬ стящими видами на личное счастье, настанет время, когда понадобится принести любовь к родине в жертву семей¬ ному очагу. Однако, несмотря на всю свою мудрость, эта милейшая особа в иные минуты мучилась сомнениями, на какую чашу весов ей следует бросить груз своего красно¬ речия, чтобы без ошибки ратовать за дело, которому со¬ чувствует разносчик. Его слова и образ жизни были так непонятны, что часто, когда она оставалась с ним наедине и уже совсем готова была обрушить обличительную речь на Вашингтона и его последователей, благоразумие ско¬ вывало ей уста, и в ее мозгу снова рождались сомнения. Что говорить, поведение этого загадочного существа, за которым она так внимательно наблюдала, могло сбить с толку даже человека с более широким кругозором и луч¬ шим знанием жизни и людей, нежели Кэти. Сражение на Уайт-Плейнс показало осторожному Ва¬ шингтону преимущества врага в организованности, воору¬ жении и дисциплине. Главнокомандующему американской армией предстояло преодолеть многие трудности ценою больших усилий и постоянной бдительности. Он отвел войска в горы северной части Вест-Честера, отбил атаки королевской армии, а сэр Уильям Хау 1 вернулся в опу¬ стевший город Нью-Йорк, завоевание которого не дало ему никаких преимуществ. Впоследствии враждующие армии не мерились больше силами в границах Вест-Че¬ стера, хотя что ни день, там снова появлялись партизаны 1 Уильям Хау — английский генерал; до 1778 года был главнокомандующим английской армией на территории Северной Америки. 52?

и случалось, что на утренней заре жители узнавали о бес¬ чинствах, совершенных под покровом ночи. Разносчик делал свои переходы главным образом в часы, когда люди спят. Нередко вечером солнце расста¬ валось с ним в одном конце графства, а утром встречало в другом. Тюк был его неизменным спутником, и те, кто внимательно следил за Бёрчем, когда он продавал свои товары, полагали, что его единственной целью была на¬ жива. Порой его видели неподалеку от нагорья склонен¬ ным под тяжестью своей ноши, порой — вблизи реки Гарлем шагающим легкой походкой, обратив лицо к захо¬ дящему солнцу. И всегда он появлялся неожиданно и лишь на краткий миг. В другое время его не видели — разносчик исчезал на долгие месяцы, и никто не знал, куда он отправился. Сильные отряды охраняли Гарлемские возвышенности, а северный берег острова Манхаттана щетинился шты¬ ками английских часовых; тем не менее Бёрч сновал туда и обратно, но его не замечали, и никто не причинял ему вреда. Он часто появлялся и у линии американских войск, однако с гораздо большими предосторожностями. Часо¬ вые, охранявшие горные ущелья, не раз говорили о стран¬ ной фигуре, пробиравшейся мимо них в вечернем тумане. Рассказы об этом доходили до офицеров, и, как мы уже упоминали, разносчик дважды попадался в руки амери¬ канцам. В первый раз он ускользнул от капитана Лоу¬ тона вскоре после ареста; во второй — его приговорили к смерти. На утро казни клетка оказалась открытой, а птичка улетела. Это непостижимое бегство произошло, когда Бёрч находился под надзором любимого офицера Вашингтона, а на карауле стояли солдаты, которых счи¬ тали достойными охранять самого главнокомандующего. Таких уважаемых людей нельзя было заподозрить ни в измене, ни в том, что их подкупили, и среди рядовых уко¬ ренилось мнение, будто, разносчик знается с нечистым. Кэти с негодованием отвергала такие предположения; размышляя об этих событиях, она приходила к заключе¬ нию, что нечистая сила не платит золотом. Не платит, ду¬ мала экономка, и Вашингтон; бумажные ассигнации и обещания — вот что мог раздавать своим слугам команду¬ ющий американскими войсками. После заключения союза с Францттей в Америке появилось больше серебра, но, хотя Кэти никогда не упускала случая заглянуть в замшевый