европейских владений королевы, да благословит господь ее величество! — Аминь! То, что покидает борт «Морской волшеб¬ ницы», обычно овеяно ветрами других широт земного шара. Прыткости нам не занимать стать. Ветры Евро¬ пы еще наполняют наши паруса, а мы уже вдыхаем воз¬ дух Америки. Однако все это касается казначейства и двенадцати милосердных бюргеров, но никак не вас, на¬ деюсь. — Я начал с изложения событий во избежание воз¬ можных недоразумений, но, помимо упомянутого мной происшествия, бросающего тень на мою купеческую ре¬ путацию, прошлой ночью мой дом постигло огромное не¬ счастье. Дочь и наследница старого Этьена де Барбери покинула свое обиталище, и мы имеем основание пред¬ полагать, что в своем ослеплении она явилась сюда. До¬ верие и взаимоотношения! Любезнейший, случившееся переходит все границы! Можно ошибиться при расче¬ тах — это еще куда ни шло, — но ведь женщин-то разре¬ шено беспошлинно ввозить и вывозить куда и откуда угодно и когда угодно, и поэтому я не вижу необходи¬ мости тайком уводить их из домов престарелых дядюшек! — Бесспорное утверждение, тонкое заключение! При¬ знаюсь, запрос сделан по всей форме, и я полагаю, что эти два джентльмена явились сюда в качестве свидетелей? — Мы явились, чтобы помочь оскорбленному и скор¬ бящему родственнику и опекуну отыскать его обманутую племянницу, — ответил Ладлоу. Контрабандист обернулся к патрону, который молча¬ ливым поклоном выразил свое согласие. — Отлично, джентльмены, я принимаю ваше заявле¬ ние. Оно достойно стать предметом судебного разбира¬ тельства, жаль только, до сих пор я не имел непосред¬ ственного отношения к слепой богине 1. Скажите, неужели суды рассматривают обвинения, не подтвержденные хоть малейшими доказательствами? — Вы отводите обвинение? — Вы еще сохранили способность рассуждать здраво, капитан Ладлоу, и пользуетесь этим для того, чтобы на¬ править поиски по ложному следу. Ведь, кроме бриган¬ 1 Имеется в виду древнегреческая богиня правосудия Фемидаг которая изображалась с завязанными глазами в знак беспристра¬ стия, 548

тины, здесь есть и другой корабль. Капризная прелест¬ ница могла искать убежища и под вымпелом королевы Анны! — Такая мысль не покидает меня, господин ван Бе- верут, — заметил патрон. — Прежде чем сделать поспень ный вывод, будто ваша племянница согласилась стать женой первого встречного, необходимо удостовериться, не воспользовалась ли она менее сомнительным убежищем. — На что намекает господин ван Стаатс, прибегая к столь двусмысленным выражениям? — нахмурившись, спросил Ладлоу. — Человек с чистой совестью не имеет оснований раз¬ говаривать намеками. Я согласен с мнением этого знаме¬ нитого контрабандиста, что красавица де Барбери скорее бежала бы с человеком, которого давно знает и которого, боюсь, переоценивает, чем с незнакомцем, жизнь которого к тому же окутана мрачной тайной. — Если позволительно строить догадки, исходя из предположения, что Алида может так неосторожно ри¬ сковать своей репутацией, я могу посоветовать искать ее в доме патрона Киндерхука! — Согласие и радость! Бесстыднице незачем тайком бежать под венец с Олоффом ван Стаатсом! — вмешался в разговор олдермен. — Я и так дал бы мое благословение на этот брак и хороший куш в придачу! — Высказанные догадки вполне естественны для лю¬ дей, преследующих одну и ту же цель, — промолвил кон¬ трабандист. — Королевскому офицеру в каждом взгляде своевольной прелестницы мерещится восторг перед обшир¬ ными землями и богатыми лугами господина ван Стаатса; а хозяин поместий подозревает, что она увлечена военным мундиром и романтикой морских битв. Но позвольте все же спросить, что могло заставить гордую и избалованную красавицу забыть свое положение, девичью скромность и друзей? — Капризы и тщеславие! Разве можно понять жен¬ щину! С огромным риском и за большие деньги мы при¬ возим для них дорогие наряды из далекой Индии, чтобы угодить их прихотям, а они меняют моды с большей лег¬ костью, чем бобры свой мех во время линьки! Их капризы расстраивают торговлю, и любая причуда может толк¬ нуть своенравную девицу на глупую выходку! 549

По-видимому, мнение дядюшки окончательное* Признают ли поклонники его справедливость? Патрон Киндерхука долго и серьезно разглядывал лицо удивительного создания, задавшего этот вопрос. Ни слова не говоря, он едва заметным жестом дал понять, что согласен с олдерменом и сожалеет о случившемся. Иначе вел себя капитал Ладлоу. Будучи человеком пылкого темперамента, задетый за живое поступком Алиды и отчетливо сознавая, какие последствия этот по¬ ступок может иметь как для девушки, так и для осталь¬ ных, Ладлоу стремился к победе над соперником и, как должностное лицо, был верен своей привычке доводить расследование до конца. Он внимательно присматривался к убранству салона и, услышав вопрос контрабандиста, с насмешливой и вместе с тем печальной улыбкой указал на скамеечку для ног, изукрашенную яркими цветами, вышитыми столь искусно, что они казались живыми. — Это вышивала не игла парусного мастера!—про¬ изнес капитан «Кокетки». — Видно, многие красавицы ко¬ ротали свой досуг в вашем веселом обиталище, не так ли, господин суровый моряк? Но раньше или позже правосу¬ дие настигнет ваш быстроходный корабль! — В шторм или штиль, но когда-нибудь бригантине придет конец, как и любому из нас, моряков. Я извиняю ваш несколько невежливый намек, капитан Ладлоу; по- видимому, слуга королевы уполномочен так вольно разго¬ варивать с человеком, способным нарушать законы и грабить королевскую казну. Но вы, сэр, плохо знаете мою бригантину. Чтобы познать тайны женского вкуса, нам не нужны праздные девицы. Женское начало руководит всей нашей жизнью, сообщает утонченность нашим по¬ ступкам, пусть даже у бюргеров принято именовать их противозаконными. Взгляните, — небрежно отдернув за¬ навеску и указывая на различные вещи, служащие для времяпрепровождения женщины, продолжал он. — Здесь вы найдете произведения, сделанные пером и иглой. Волшеб¬ ница, — при этих словах он указал на изображение на своей груди, — требует, чтобы ее полу оказывалось долж¬ ное уважение. — Я думаю, наше дело можно решить простым ком¬ промиссом, — заметил олдермен. — Оставьте нас, господа, и наедине я сделаю отважному торговцу предложение, ко^ торое, надеюсь, он не откажется выслушать. 550

— Это ближе к торговле, чем к морской богине, кото¬ рой я служу, — улыбнулся контрабандист, коснувшись пальцами струн гитары. — Компромиссы и предложе¬ ния — эти слова звучат здраво в устах бюргера. Зефир, поручи этих джентльменов попечению отважного Тома Румпеля, пока я посовещаюсь с господином купцом. Ре¬ путация олдермена ван Беверута, капитан Ладлоу, за¬ щитит нас от всяких подозрений в том, что мы можем на¬ нести ущерб таможенным интересам! Рассмеявшись собственной шутке, контрабандист кив¬ нул мальчику, появившемуся из-за занавеси, и тот повел разочарованных поклонников красавицы Алиды в другую часть судна. — Злые языки и клевета! Недостойно тебя, любезней¬ ший Бурун, поступать так после того, как расчеты завер¬ шены и расписки получены! Это может повести к боль¬ шим убыткам, чем потеря репутации. Командир «Ко¬ кетки» и без того подозревает, что мне известно о твоем обмане таможенных властей; твои шутки только оживят гаснущий костер, а если пламя разгорится ярче, то в его свете многое станет видно... Хотя, бог мне свидетель, я ничуть не боюсь расследования, ибо лучший ревизор в ко¬ лонии не сможет найти ничего сомнительного в моих бух¬ галтерских книгах, начиная с мемориала1 и кончая гросс¬ бухом. — Книга притчей Соломоновых2 не более нравоучи¬ тельна, а псалмы не более поэтичны, чем эта ваша бух¬ галтерия. Но к чему вам понадобилось разговаривать со мной наедине? Трюмы бригантины пусты и подметены. — Пусты! Метлы и ван Тромп!3 Ты опустошил фли¬ гель, в котором жила моя племянница, не хуже, чем мой кошелек. Невинная меновая торговля перешла в противо¬ законное деяние. Я надеюсь, что шутка эта закончится прежде, чем сплетники нашей колонии начнут сластить 1 Мемориал — бухгалтерская книга для ежедневных запи¬ сей торговых операций. 2 Соломон —царь Израильско-Иудейокого царства (ок. 960—935 до н. э.), которому ошибочно приписывается ряд произ¬ ведений, вошедших в библию, в том числе и «Книга притчей». 3 С 1653 года голландцы, одержав под предводительством адмирала ван Тромпа победу над английским флотом, стали вы¬ вешивать на грот-мачтах метлу в знак того, что они выметут ею все моря. 551

ею свой чай. От такой новости может пострадать осенний ввоз сахара! — Твоя речь весьма красочна, но тем не менее непо¬ нятна. Ты получил от меня кружева и бархат; моя парча и атлас уже в руках у манхаттанских дам, а твоя пуш- иииа и золотые монеты спрятаны так, что ни один офи¬ цер с «Кокетки»... — Ладно, ладно! Нечего кричать мне в уши о том, что я и без того знаю. Еще две-три подобные сделки — и я обанкрочусь! Ты хочешь, чтоб я потерял не только свои деньги, но и доброе имя! У стен есть уши, у переборок тоже. Я не желаю больше говорить о той сделке, которую мы совершили. Если я потеряю на ней тысячу флоринов, я сумею примириться с этим. Терпение и горе! Разве не похоронил я сегодня утром самого лучшего и откормлен¬ ного мерина, который когда-либо ступал по земле? А кто слышал от меня хоть слово жалобы? Уж я-то умею пере¬ носить потери. Итак, ни слова больше о нашей неудачной сделке. — Но ведь если бы не торговые дела, то между олдер¬ меном ван Беверутом и моряками с бригантины не было бы ничего общего! — Тем насущнее необходимость прекратить эту глу¬ пую шутку и вернуть племянницу. Мне кажется, что с этими пылкими молодыми людьми вообще бесполезно разговарить, поэтому я согласен уплатить еще пару ты¬ сяч, и дело с концом! Когда женщина приобретает на рынке дурную славу, то ее труднее сбыть с рук, чем упав¬ шие в цене биржевые бумаги. А эти молодые землевла¬ дельцы и командиры крейсеров хуже ростовщиков, их не ублажишь никакими процентами — им подавай все или ничего. При жизни твоего достойного батюшки я не слы¬ хивал о подобных глупостях! Честный торговец приводил в порт свой бриг с таким невинным видом, словно привез муку! Мы обсуждали качество товара, против его цены я выставлял свое золото. Чет или нечет! Все зависело от того, кому больше повезет. Я преуспевал в те дни, любез¬ нейший Бурун. Но вот ты ведешь дела просто как вымо¬ гатель. На красивом лице контрабандиста мелькнула презри¬ тельная усмешка, но тут же сменилась выражением ис¬ креннего огорчения* 552

— Напоминаниями об отце, любезный бюргер, ты и прежде смягчал мое сердце, — ответил он, — и много дуб¬ лонов я уступил тебе в торге за хвалебные речи о нем. — Я говорю это искренне и бескорыстно, как пастор, читающий проповедь! Стоит ли друзьям ссориться из-за такого пустяка, как деньги? Да, я удачно торговал в те годы с твоим предшественником. У него было красивое и обманчивое на вид судно, похожее на яхту. Это была сама скорость, а по виду его можно было принять за ти¬ хоходного амстердамца. Помню, как однажды таможен¬ ный крейсер окликнул его и спросил, нет ли у него сведе¬ ний о знаменитом контрабандисте, даже и не подозревая, у кого он это спрашивает, словно обращался к самому ад¬ миралу флота! Да, он не позволял себе никаких дура¬ честв! Никакие непристойные девки, способные вогнать в краску приличного человека, не красовались у него под бушпритом; никакого франтовства не было в парусах и окраске; никакого пени я, никаких гитар; все было проду¬ мано, все рассчитано на пользу торговле. Он всегда брал вместо балласта что-нибудь ценное. Однажды он погрузил пятьдесят анкеров 1 джина, не заплатив и гроша фрахто¬ вых сборов, а когда продал свои более ценные товары и вернулся в Англию, то там заработал и на джине. — Он заслуживает твоих похвал, славный бюргер. Но к чему ты клонишь? — Если мы будем продолжать наши деловые связи, — продолжал упрямый олдермен, — то не станем рядиться из-за мелочей, хотя, видит бог,'милейший Бурун, ты уже оставил меня на мели. В последнее время меня пресле¬ дуют неудачи. Вот и лошадь околела, а ведь она обошлась мне в пятьдесят голландских дукатов, не считая стоимо¬ сти перевозки и огромных расходов, которые... — Короче, что ты предлагаешь? — перебил контрабан¬ дист, явно желавший сократить беседу. — Верни девушку и получи двадцать пять золо¬ тых!.. — То есть половину цены, которую ты уплатил за ло¬ шадь?! Твоя племянница сгорела бы со стыда, узнав своео рыночную цену! — Вымогательство и сострадание! Пусть будет сотня золотых! И ни слова больше об этом! 1 Анкер — мера жидкости, равная 31 литру. 553

— Послушай, олдермен ван Беверут, я не отрицаю, и тем более перед тобой, что иногда наношу ущерб доходам королевы, так как не люблю ни ее манеру передоверять управление колонией своему наместнику, ни порядок, при котором один клочок земли навязывает свои законы дру¬ гому. Не в моей натуре одеваться в английские ткани, если мне больше нравятся флорентинские; или пить пиво, когда я предпочитаю тонкие вина Гасконии. Во всем остальном, ты знаешь, я никогда не позволяю себе ника¬ ких шуток, даже над мнимыми правами. И, если бы у меня было пятьдесят твоих племянниц, я бы не продал ни одной — даже за мешок золота! Олдермен вздрогнул так сильно, что, глядя со сторо¬ ны, можно было подумать, будто ему сделали какое-то чу¬ довищное предложение. Но голос контрабандиста звучал совершенно искренне; и у купца были все основания по¬ лагать, что он говорит то, что думает, иными словами — что он ценит чувства выше любых сокровищ. — Упрямство и сумасбродство! — пробормотал Мин- дерт. — Какой тебе прок от беспокойной девчонки? Если ты совратил... — Я никого не совратил. И я не алжирский пират, чтобы требовать выкупа за пленников. — Пусть так, хотя это и кажется мне странным. Но, если ты не уговорил мою племянницу бежать, почему бы тебе не разрешить обыскать судно? Это успокоило бы мо¬ лодых людей и оставило нашу сделку в силе, а стоимость мы бы установили по рыночным ценам... — Изволь, будь по-твоему, но заметь, если кое-какие тюки со шкурами бобров и куниц, а также другими колониальными товарами будут обнаружены на борту, я буду вынужден назвать людей, с которыми вел тор¬ говлю. — Тут ты, пожалуй, прав... Было бы очень нежела¬ тельно, чтобы посторонние заглядывали в мои тюки. Что ж, милейший Бурун, я вижу, что в данный момент мы не можем прийти к соглашению. Я покидаю твой ко¬ рабль. Ведь нельзя же, в самом деле, чтобы добропорядоч¬ ный купец сверх необходимого задерживался у человека, находящегося на подозрении у властей. Контрабандист презрительно и вместе с тем печально улыбнулся и провел пальцами по струнам гитары. 554

— Зефир, проведи гостя к его друзьям, — приказал он и отвесил низкий поклон, желая скрыть обуревавшие его чувства. Хороший физиономист мог бы увидеть, что сожаление и даже печаль сочетались у контрабандиста с естествен¬ ной или напускной бравадой в поведении и речи. Глава XVI Вот это королевство! Даже музыка задарма. Шекспир, «Буря» Пока в салоне шла конфиденциальная беседа, Рум¬ пель развлекал разговорами капитана Ладлоу и господина ван Стаатса; так как последний был, по обыкновению, молчалив, то беседа велась только между двумя моряками на морские темы. Появление озабоченного, растерянного и явно сбитого с толку Миндерта ван Беверута настроило мысли его друзей на новый лад. По-видимому, бюргер считал, что недостаточно настойчиво требовал от контра¬ бандиста отпустить его племянницу! По выражению его лица было видно, что он нисколько не верит утверждению контрабандиста, будто девушки нет на судне. Когда же спутники принялись расспрашивать его о результатах бе¬ седы с контрабандистом, ван Беверут по причинам, из¬ вестным ему одному, был вынужден дать уклончивый ответ. — В одном могу вас заверить, — сказал он, — недора¬ зумение скоро разъяснится, и Алида де Барбери снова вернется к нам, не связанная никакими узами и с репута¬ цией столь же незапятнанной, как у торгового дома ван Стоппера в Голландии. Удивительный моряк, принимав¬ ший нас внизу, отрицает, что моя племянница находится здесь, и я склонен думать, что баланс перевешивает в пользу правды. Говоря по совести, если бы нам удалось осмотреть корабль, не потревожив трюмы и грузы, его за¬ явление вполне удовлетворило бы меня, но... гм... за не-< имением более веских доказательств мы вынуждены ве¬ рить ему на слово, джентльмены. Ладлоу взглянул на облако, стоявшее над устьем Рач ритаиа, и презрительно усмехнулся,. 555