— А куда бы ты хотела поехать? — Я не знаю, но вечер так прекрасен, что мне хо¬ чется слиться с его очарованием и насладиться прогул¬ кой по каналам. — А в это время многие тысячи на-каналах страстно желали бы слиться с очарованием твоего дворца и насла¬ диться прогулкой по его комнатам... Такова жизнь! Все мы мало дорожим тем, чем владеем, а то, чего у нас нет, представляется нам бесценным. — Я должна побывать у своего опекуна, — сказала Виолетта. — Мы поедем к нему во дворец. Хотя донна Флоринда и высказала такую серьезную мысль, суровости в ее голосе не было. Отложив в сто¬ рону работу, она приготовилась исполнить желание своей воспитанницы. В этот час люди высшего общества и всех других сословий обычно совершали прогулки; ведь Вене¬ ция с ее веселыми толпами да и вся Италия с ее мягким климатом неудержимо влекли людей насладиться вечер¬ ней прохладой каналов. Позвали слугу, тот вызвал гондольеров, и дамы, за¬ вернувшись в мантильи и захватив с собой маски, быстро спустились в гондолу, ожидавшую их у подъезда дворца. Глава V] ...Если Твой повелитель хочет, чтоб царица Просила подаянья, то скажи, Что подаянья меньшего, чем царство, Просить не подобает государям. Ш е к с п и р, «Антоний и Клеопатра» Скользя плавно и бесшумно, гондола вскоре доставила прекрасную венецианку и ее наставницу к водным воро¬ там дома знатного господина, которому сенат оказал высокое доверие, назначив его опекуном богатой наслед¬ ницы. Это была особенно мрачная резиденция, отличав¬ шаяся пышной и величавой роскошью, столь характерной для жилищ патрициев этого богатейшего и гордого го¬ рода. Размеры и архитектура дворца хотя и не произ¬ водили такого впечатления, какое оставлял дворец дониы 56

Виолетты, однако здание это относилось к лучшим по¬ стройкам города, а убранство его фасадов говорило, что владелец его — один из знатнейших патрициев республи¬ ки. Бесшумные шаги и молчаливая подозрительность оби¬ тателей этих великолепных и мрачных покоев как бы воссоздавали в миниатюре образ самой республики. Обе посетительницы не впервые переступали порог дворца синьора Граденйго — ибо таково было имя его владельца — и потому поднялись по массивной лестнице, не обращая внимания на особенности конструкции зда¬ ния, которые несомненно вызвали бы интерес незна¬ комца, впервые попавшего сюда. Знатность донны Виолетты и ее положение в этом доме обещали ей неизменно радушный прием; пока слу¬ ги, низко кланяясь, вели ее наверх, кто-то уже успел известить хозяина о ее приезде. Однако перед кабинетом своего опекуна Виолетта остановилась, не решаясь нару¬ шить его покой и уединение. Но старый сенатор, изве¬ щенный о ее приходе, поспешно вышел из кабинета и приветствовал девушку с подобающей опекуну любез¬ ностью. Лицо старого патриция, на котором думы и за¬ боты оставили не меньше морщин, чем годы, осветилось неподдельной радостью, когда он увидел свою прекрас¬ ную воспитанницу. Он не хотел и слушать ее извинений за неурочное вторжение и, приглашая к себе в кабинет, галантно заявил, что она оказала ему честь своим визи¬ том и что только ей, с ее особой деликатностью, этот час мог показаться неурочным. — Для тебя не может быть неурочного времени, ибо ты дитя моего старейшего друга и к тому же о тебе очень заботится государство, — сказал он. — Двери дворца Гра- дениго всегда готовы распахнуться даже в самый поздний час, чтобы принять такую гостью. Да и час, избранный тобой для прогулки по каналам, очень хорош для людей твоего круга, которые обычно именно в это время выез¬ жают подышать свежим ночным воздухом. Если бы мой дом не был всегда открыт для тебя, то какой-либо невин¬ ный каприз, естественный для твоих лет, остался бы не удовлетворенным. Ах, донна Флоринда, я молю бога, чтобы мы своей любовью — или слабостью? —* к этой де¬ вушке не нанесли ей. вреда. — За любовь и ласку я благодарю вас обоих, — от¬ ветила Виолетта. — Но я боюсь своими „ пустячными 57

просьбами отнять у вас драгоценное время, которое вы отдаете служению республике. — Ты переоцениваешь важность моих дел. Я действи¬ тельно иногда посещаю Совет Трехсот, но мой преклон¬ ный возраст и пошатнувшееся здоровье не позволяют мне служить республике так, как я бы хотел. Слава святому Марку, нашему покровителю, — для нас дела республики складываются не так уж плохо. Мы расправились с по¬ следними язычниками, наш договор с императором нам не в убыток, а гнев церкви за нашу мнимую покорность смягчился. Этим мы в какой-то степени обязаны моло¬ дому неаполитанцу, который сейчас здесь, в Венеции. У него прочные связи с папским престолом, потому что его дядя — кардинал-секретарь. А ведь через влиятель¬ ных друзей можно сделать много добра. В этом я вижу секрет настоящего благополучия Венеции. То, чего нельзя добиться силой, может быть достигнуто с помощью дру¬ жеской поддержки и мудрой выдержки. — Ваши слова дают мне смелость снова обратиться к вам с просьбой. Должна признаться, что мной руководило не одно лишь желание увидеть вас. Мне хотелось просить вас употребить ваше влияние в пользу одного справедли¬ вого дела. — Подумать только! Я вижу, донна Флоринда, наша юная воспитанница унаследовала от своей семьи не только богатство и знатность, но и обычай покровитель¬ ствовать и защищать! Но мы ведь не против этого ее качества, потому что побуждения ее самые похвальные, и, если им пользоваться с осторожностью, оно может по¬ служить только на пользу ей самой, ибо оно укрепляет знатность и могущество людей. К тому же, — негромко добавила донна Флорин¬ да, — можно сказать, что, проявляя заботу о менее удач¬ ливых, богатые и счастливые тем самым не только вы¬ полняют свой долг, но и благотворно действуют на души людей. — Несомненно! Ничто не может принести столько пользы обществу, как правильное понимание всеми его гражданами своих обязанностей и своего долга по отноше¬ нию друг к другу. Я полностью разделяю это мнение и надеюсь, моя воспитанница следует моему примеру. — Она счастлива, что у нее такие учителя, которые так искусно и так охотно передают ей необходимые зна¬ 58

ния, — ответила Виолетта. — Но теперь, после такого вступления, могу ли я надеяться, что сенатор Градениго выслушает мою просьбу? — Я всегда охотно выполняю твои невинные жела¬ ния. Хочу только заметить, что иногда щедрые и увле¬ кающиеся натуры все свое внимание сосредотачивают на каком-нибудь отдаленном предмете, не замечая, что во¬ круг есть иные, не только более близкие и более важные, но и более доступные. Делая добро одному, мы должны быть осторожны, чтобы не повредить многим. Вероятно, тот, за кого ты хлопочешь, родственник кого-либо из твоих слуг, который неосмотрительно завербовался в сол-< даты? — Если бы это случилось, я надеюсь, что у рекрута хватит мужества не посрамить чести знамени. — Может быть, твоя кормилица, которая тебя выра¬ стила и, конечно, этого не забывает, просит устроить кого-то из родни на службу? — Мне кажется, все члены этой семьи давно уже пристроены, — смеясь, сказала Виолетта, — осталась разве что сама кормилица. Не устроить ли и ее на какое-нибудь почетное место?.. Нет, ни за кого из них я не хлопочу. — Тогда, может быть, просьбы о помощи опустошили твой кошелек? Или, может быть, женские капризы в по¬ следнее время очень дорого стоят? — Нет, нет! Я не нуждаюсь в деньгах, ибо ни одна девушка в моем возрасте не умеет должным образом хра¬ нить свое состояние. Я пришла к вам с более серьезной просьбой, чем вы думаете. — Я надеюсь, никто из тех, к кому ты благоволишь, не оскорбил тебя неосторожным словом! воскликнул синьор Градениго, бросая быстрый подозрительный взгляд на воспитанницу. — Если бы кто-либо оказался так неосмотрителен, он понес бы должное наказание. — Меня радует твой ответ. В наш век появилось слишком много новых убеждений, и их нужно искоренять любыми средствами. Если бы сенат пропускал мимо ушей все эти новые сумасбродные теории, порожденные легко¬ мыслием и тщеславием, они легко нашли бы путь к без¬ заботным умам невежественных и праздных людей. Проси сколько угодно денег, но не пытайся склонить 59

меня к помилованию того, кто нарушает общественный покой! — Мне не нужны деньги. Моя просьба более благо¬ родного свойства. — Скажи мне ясно, без загадок, о чем ты просишь., Теперь уже дичто не мешало Виолетте высказать свою просьбу, но она все не могла решиться произнести ее вслух. Лицо ее то вспыхивало, то бледнело, и она умо¬ ляюще поглядывала на свою насторожившуюся и недо¬ умевающую наставницу. Ничего не зная о намерениях Виолетты, донна Флоринда могла только ласковым взгля¬ дом подбодрить ее, ибо в такой поддержке ни одна жен¬ щина никогда не откажет другой представительнице сво¬ его пола. Виолетта наконец поборола смущение и, сама смеясь над своим волнением, продолжала: — Вам известно, синьор Градениго, — сказала она высокомерно, что тоже казалось странным, хотя и более понятным, чем волнение, минуту назад мешавшее ей го¬ ворить, — что я — последний отпрыск древнего венециан¬ ского рода, прославленного столетиями. — Так гласит история. — Что я ношу славное имя своих предков и должна сохранить его незапятнанным. — Эта истина, которую едва ли нужно объяснять, —* сухо ответил сенатор. — И что я, несмотря на происхождение и богат¬ ство, дарованные мне судьбой, не отблагодарила за ока¬ занное мне благодеяние в той мере, как этого требует честь дома Тьеполо. — Это и в самом деле серьезно. Донна Флоринда, наша воспитанница взволнована и говорит невразуми¬ тельно, поэтому я хотел бы получить объяснение от вас. Ей не подобает принимать благодеяния от кого бы то ни было. — Я ничего не знаю и могу только догадываться, — скромно ответила наставница, — но я думаю, что она имеет в виду спасение ее жизни. Лицо синьора Градениго помрачнело. — Теперь я понимаю, — холодно произнес он. — Это правда, неаполитанец проявил готовность спасти тебя, когда несчастье постигло твоего дядю из Флоренции, но ведь дон Камилло Монфорте не какой-нибудь гондольер, и его нельзя вознаградить так же, как того, кто выудил 60

со дна безделушку, упавшую с гондолы. Ты уже поблаго¬ дарила его. Я уверен, что в подобном случае этого вполне достаточно для такой знатной девушки, как ты. — Да, я поблагодарила его, и поблагодарила от всей души, — горячо воскликнула Виолетта. — И если я забуду его помощь, то пусть пресвятая Мария и добрые наши святые покровители забудут меня! — Мне кажется, синьора Флоринда, что ваша воспи¬ танница проводит слишком много времени за чтением романов в библиотеке ее покойного отца, вместо того чтобы читать требник. Глаза Виолетты сверкнули, и она обняла свою спут¬ ницу, как бы защищая ее. Наставница опустила на лицо вуаль, но ничего не ответила. — Синьор Градениго, — сказала юная наследница, — возможно, я не заслуживаю похвалы своих учителей, но, если ученица ленива, это не их вина. К тому же я прошу сейчас за человека, которому обязана жизнью, — это ли не доказательство того, что учение христианской церкви преподавалось мне неустанно? Дон Камилло Монфорто давно и безуспешно хлопочет о своем деле, и требование его так справедливо, что даже если бы не было иных оснований удовлетворить его, то сами принципы Вене¬ цианской республики должны были бы подсказать сена¬ торам, что промедление опасно. — Вероятно, моя воспитанница проводит свой досуг с докторами из Падуи. Республика имеет свои законы, и ни одна справедливая просьба не остается тщетной. Я не осуждаю тебя за чувство благодарности — оно достойно твоего происхождения и твоего будущего, — и все же, донна Виолетта, мы должны помнить, как трудно иногда отсеять правду от обмана и хитроумного коварства. И су¬ дья должен прежде всего быть уверен, что его решение в пользу одного человека не ущемит законных прав дру¬ гих людей. — Но ведь сенаторы попирают его права! Он родился в Неаполе, и потому его заставляют отказаться от всех владений на родине, а они гораздо больше и богаче тех, которых он добивается-здесь. Он попусту тратит жизнь и молодость в погоне за призраком! Вы пользуетесь боль¬ шим влиянием в сенате, синьор, и, если бы вы оказали ему поддержку своим могущественным голосом и силой убеждения, дворянину была бы оказана справедливость* 61

а Венеция, потеряв какой-то пустяк, поддержала бы свой престиж, о котором она так заботится! — Ты отличный адвокат. Я подумаю, что тут можно сделать, — сказал синьор Градениго. Выражение лица его изменилось, мрачная настороженность уступила место ла- сковой улыбке: он умел придавать лицу нужное выра¬ жение в зависимости от обстоятельств — искусство, при¬ обретенное большой практикой. Теперь мне по долгу судьи следовало бы выслушать самого неаполитанца, но его услуга тебе и моя к тебе слабость порукой тому, что ты своего добьешься. Донпа Виолетта приняла это обещание со светлой и простодушной улыбкой. Она поцеловала протянутую ей руку с таким жаром, что ее проницательный опекун сно¬ ва не на шутку встревожился. *— Ты слишком очаровательна, чтобы перед тобой мог устоять даже такой искушенный человек, как я, — доба¬ вил он. — Молодые и великодушные верят, что все в жизни должно складываться соответственно их наивным желаниям, не правда ли, донна Флоринда? Что же ка- сается прав дона Камилло... Но все равно, раз ты этого хочешь, дело будет рассмотрено с той беспристрастностью и слепотой!, которую счптают недостатком нашего пра¬ восудия. — Я всегда думала, что эта аллегория означает: «сле¬ пы к пристрастию, но не бесчувственны к правам». — Боюсь, что как раз чувство может убить наши на¬ дежды... Впрочем, посмотрим. Надеюсь, мой сын за по¬ следнее время проявил к тебе больше должного уваже¬ ния? Я знаю, мальчика не придется уговаривать оказать честь моей воспитаннице, красивейшей девушке Вене¬ ции. Ты уж прими его как друга ради любви к его отцу. Донна Виолетта с подобающей сдержанностью при¬ села в поклоне. — Двери моего дворца всегда открыты для синьора Джакомо, когда этого требуют вежливость и приличие, —: холодно сказала она. — Сын моего опекуна не может не быть почетным гостем в моем доме. — Я бы заставил его быть внимательным... и даже больше... мне бы хотелось, чтобы он доказал тебе хоть 1 Здесь игра слов: намек на принятый обычай изображать бо-* гиню правосудия с завязанными глазами и с весами в руках. 62

малую долю того, глубокого уважения..; Впрочем, люди здесь завистливы, донна Флоринда, и у нас осторож¬ ность высшая добродетель. И если юноша не так пылок и настойчив, как мне бы хотелось, то поверьте, это только из боязни преждевременно вызвать подозрительность тех, кто интересуется судьбой нашей воспитанницы. Обе женщины поклонились и плотнее завернулись в свои мантильи, явно собираясь уходить.. Донна Виолетта попросила благословения и, получив его, обменялась с хозяином дома несколькими вежливыми фразами, а затем вместе со своей спутницей вернулась в гондолу. Синьор Градениго некоторое время молча шагал по кабинету, в котором он принимал свою воспитанницу. Во всем огромном дворце не было слышно ни звука; тишина и настороженность царили в нем, словно в это жилище прокрались тишина и настороженность города. Наконец'сенатор увидел через открытые двери молодого человека, в чертах и манерах которого можно было без¬ ошибочно узнать светского гуляку и кутилу. Он слонялся по комнатам, пока сенатор не приказал ему подойти. — Тебе, как всегда, не довезло, Джакомо, — сказал сенатор с упреком и отеческой лаской в голосе. — Донна Виолетта удалилась отсюда всего лишь минуту назад, а тебя не было. Какая-нибудь недостойная интрижка с до¬ черью ювелира или, что еще хуже, сделка с ее отцом от¬ нимает все твое время, которое можно было бы употре¬ бить гораздо лучше и выгоднее. — Ты несправедлив ко мне, — ответил юноша, — ни ювелира, ни его дочери я сегодня не видел. — Это из ряда вон выходящее событие! Моя опека над донной Виолеттой предоставляет нам очень удобный случай, и я хотел бы знать, Джакомо, удается ли тебе им воспользоваться и достаточно ли ясно ты понимаешь всю важность этого моего совета. — Будьте спокойны, отец. Тому, кто как я страдает от отсутствия звонкого металла, которого у донны Виолетты более чем достаточно, не нужно никаких напоминаний на этот' счет. Отказав мне в карманных деньгах, вы, отец, вынудили меня согласиться на ваш план. Ни один дурак во всей Венеции не вздыхает под окнами своей возлюб¬ ленной красноречивее меня. Когда у меня подходящее настроениа, я не пропускаю ни одного удобного случая, зтобы выразить свои нежные чувства. 63