том заговорила, но на Таком расстоянии Ладлоу, разу¬ меется, не мог расслышать ни слова. А через миг в поле его зрения появился Бурун и взял девушку за руку. Алида не сделала попытки освободиться; напротив, она взглянула в лицо моряку с еще более живым интересом и, казалось, внимала ему затаив дыхание. Ладлоу рывком распахнул ворота и, не останавливаясь более, вышел на берег реки. Вельбот с «Кокетки» стоял на том самом месте, где Ладлоу приказал ждать своим людям, и капитан уже хо¬ тел сесть в него, как вдруг ворота, захлопнутые ветром, громко стукнули, и он оглянулся. На фоне светлых стен виллы отчетливо виднелась человеческая фигура; она спускалась к реке. Ладлоу велел гребцам спрятаться, а сам, притаившись в тени забора, стал поджидать неиз¬ вестного. Когда человек этот проходил мимо, Ладлоу узнал в нем ловкого контрабандиста. Тот вышел на берег реки и несколько минут осторожно оглядывался вокруг. Потом он издал тихий, но явственный свист, вызывая лодку. Вскоре вслед за этим небольшой ялик выскользнул из камышей у другого берега реки и подплыл к тому месту, где ждал Бурун. Контрабандист легко прыгнул в ялик, и он тотчас понесся к устью реки. Когда он проплывал мимо Ладлоу, тот заметил, что на веслах сидит всего-на¬ всего один матрос; а поскольку у него на вельботе было шесть сильных гребцов, он понял, что человек, которому он так завидовал, теперь наконец-то по всем законам чести и справедливости в его власти. Мы не станем по¬ дробно разбирать те чувства, которые переполнили душу молодого капитана. Достаточно сказать лишь, что он не¬ медля прыгнул в вельбот, и погоня началась. Поскольку вельбот плыл не вслед за контрабандистом, а почти наперерез ему, нескольких сильных ударов весел оказалось достаточно, чтобы подойти к ялику совсем близко, и Ладлоу остановил ялик, ухватившись рукой за его борт. — Как ни легок ваш ялик, а судьба, видно, покрови¬ тельствует вам здесь не так щедро, как на большом судне, любезный Бурун, — сказал Ладлоу, сильной рукой подтягивая ялик вплотную к вельботу, так что теперь он оказался всего в нескольких футах от пленника. — На этот раз мы оба в своей стихии, где между контрабанда

стом и слугой королевы не может быть и речи о нейтрал литете. Пленник явно был захвачен врасплох — он вздрогнул, издал приглушенное восклицание и тут же умолк. — Ну что ж, вы превзошли меня в ловкости, — про¬ молвил он наконец тихо и теперь уже без тени волне¬ ния. — Я ваш пленник, капитан Ладлоу, и мне хотелось бы знать, как вы намерены поступить со мной. — Сейчас узнаете! Пока что до утра вам придется удовольствоваться скромной каютой на «Кокетке», вместо той роскоши, к которой вы привыкли у себя на «Морской волшебнице». А что решат завтра власти нашей провин¬ ции, этого простой офицер знать не может. — Но лорд Корнбери отправлен в... — ...в тюрьму, — подсказал Ладлоу, видя, что Бурун скорее размышляет вслух, чем задает вопрос. — Родствен¬ ник нашей милостивой королевы теперь раздумывает о превратностях человеческой судьбы за тюремной решет¬ кой. А новый губернатор бригадир Хантер, как гово¬ рят, менее снисходителен к слабостям человеческой натуры. — Не слишком ли непринужденно говорим мы о вы¬ сокопоставленных особах! — воскликнул пленник с преж¬ ней своей развязностью. — Вы вознаграждены за ту не¬ почтительность, которую испытали на себе ваше судно и его команда не далее как две недели назад; однако я сильно ошибаюсь в вас, если вашему характеру свой¬ ственна излишняя жестокость. Могу ли я снестись с бри¬ гантиной? — Разумеется. Но не ранее, чем она будет под коман¬ дой королевского офицера. — О сэр, вы недооцениваете моей повелительницы, полагая, что она похожа ,на вашу! «Морская волшебница» будет бороздить моря до тех пор, пока вам не удастся поймать еще кое-кого. Могу ли я снестись с берегом? — Против этого мне нечего возразить — при условии, что вы укажете способ. — Со мной человек, который будет надежным гонцом. — Да, он надежно одурачен, как и все на бриган¬ тине. Этот матрос должен отправиться вместе с вами на «Кокетку», любезный Бурун, — сказал Ладлоу. И печально добавил: — Если кто-нибудь на берегу так заинтересован в вашей судьбе, что предпочтет правду 670

неизвестности, я пошлю верного человека, который ис¬ полнит ваше поручение. — Пусть так, — согласился контрабандист, видимо понимая, что рассчитывать на большее едва ли раз¬ умно. — Пускай ваш человек отнесет это кольцо хозяйке вон того дома, — продолжал он, когда Ладлоу назначил гонца, — и скажет, что пославшему его предстоит отпра¬ виться на борт королевского крейсера в обществе капи¬ тана. Если тебя станут расспрашивать, как это случи¬ лось, — добавил он, обращаясь к матросу, — можешь рассказать о моем аресте. — А теперь слушай, — сказал капитан. — Когда вы¬ полнишь это поручение, хорошенько следи за всяким, кто станет шататься по берегу, и смотри в оба, чтоб ии одна лодка не проскользнула из реки в бухту и не предупре¬ дила контрабандистов. Матрос, вооруженный, как всякий вельботный, вы¬ слушал эти приказания с обычной почтительностью, после чего шлюпка подошла к берегу, и он выпрыгнул на сушу. — А теперь, любезный Бурун, когда я исполнил ваше желание, надеюсь, вы не откажетесь выполнить мое. Вот свободное место на моем вельботе, и я буду очень рад, если вы соблаговолите его занять. С этими словами он учтиво, но вместе с тем небрежно, что до некоторой степени подчеркивало разницу в их положении, протянул руку, чтобы помочь контрабанд 671

диету пересесть на вельбот, а в случае нужды — прину¬ дить его повиноваться. Но контрабандист отклонил эту фамильярную услугу — сначала он слегка отпрянул, словно стремясь стыдливо уклониться от прикосновения, а потом, не приняв столь двусмысленно протянутую руку, без посторонней помощи легко перешел из ялика в вельбот. Едва он сделал это, как Ладлоу прыгнул в ялик и занял его место. Он приказал одному из своих людей обменяться местами с гребцом, а после этого снова обратился к своему пленнику: — Я поручаю вас заботам старшины вельбота и этих достойных матросов, любезный Бурун. Пути наши рас¬ ходятся. Вы займете мою каюту, которая целиком в ва¬ шем распоряжений; а еще до начала послеполуночной вахты я вернусь на борт крейсера и позабочусь о том, чтобы королевский флаг не был спущен, а ваше зеленое знамя не заставило моих людей забыть свой долг. Затем Ладлоу шепотом отдал старшине какие-то рас¬ поряжения, и шлюпки разлучились. Вельбот продолжал путь к устью реки, и весла его размеренно и красиво рассекали воду, как гребут на шлюпках с военных кораб¬ лей, а ялик скользил бесшумно и благодаря своему тем¬ ному цвету и малой величине был почти невидим. Когда обе шлюпки вышли в залив, вельбот повернул к стоявшему в отдалении крейсеру, а ялик взял вправо и поплыл прямо в глубину бухты. Контрабандист из осто¬ рожности обмотал весла тряпками, и теперь Ладлоу, раз¬ личив впереди воздушные очертания высокого и легкого такелажа «Морской волшебницы», поднимавшегося над верхушками карликовых деревьев, которые росли на бе¬ регу, имел все основания полагать, что его приближения никто не заметил. Убедившись, что бригантина в бухте, и точно зная место ее стоянки, он двигался со всеми предосторожностями. Через десять или пятнадцать минут ялик был уже под самым бушпритом красивого судна, не замеченный часовыми, которые, без сомнения, дежурили на палубе. Все удалось как нельзя лучше, и вскоре он ухватился за якорный канат, а с бригантины по-прежнему не доно¬ силось ни звука. Ладлоу пожалел, что не вошел в бухту на вельботе — столь глубоким и невозмутимым был по¬ кой, царивший на бригантине, — он не сомневался, что мог бы нанести ей решительный удар. Раздосадованный 672

своей непредусмотрительностью и возбужденный надеж¬ дой на успех, он начал обдумывать всякие хитрости, ко¬ торые, естественно, пришли бы на ум всякому в его по¬ ложении. С юга тянул не очень сильный, но ровный и насы¬ щенный ночной сыростью ветер. Бригантина, укрытая от морских течений, была, однако, подвержена течениям воздушным; она стояла носом к океану, а кормой — к берегу бухты. От берега ее отделяло менее пятидесяти морских саженей, и Ладлоу сразу увидел, что судно стоит на одном якоре, а все остальные подняты. У ка¬ питана королевского крейсера мелькнула мысль, что он может перерезать единственный канат, который удержи¬ вает судно контрабандиста на месте, и, если это ему удастся, бригантину наверняка снесет к берегу, прежде чем команда, поднятая по тревоге, успеет поставить па¬ руса или отдать якорь. Хотя ни у него, ни у гребца не оказалось никакого подходящего орудия, кроме длинного матросского ножа, соблазн был слишком велик, чтобы не сделать попытки. План выглядел очень уж заманчиво, так как хотя бригантина и не получила бы серьезных по¬ вреждений, но, чтобы стянуть ее с песчаной мели, при¬ шлось бы провозиться довольно долго, а тем временем подоспели бы шлюпки или даже сам крейсер, чтобы ее захватить. Взяв у матроса нож, Ладлоу сам полоснул по твердому, неподатливому канату. Но едва стальное лез¬ вие коснулось прочных смоленых волокон, как ослепи¬ тельно яркий свет ударил капитану в лицо. Придя в себя от изумления и протирая глаза, пылкий искатель при¬ ключений поднял голову с тем смущением, которое испы¬ тывает человек, застигнутый в то время, когда он делает что-либо постыдное, как бы похвальны ни были его по¬ буждения; это своего рода дань, которую человеческая натура во всех случаях жизни отдает открытому образу действий. Хотя Ладлоу, застигнутый врасплох, понимал, что рис¬ кует жизнью, тревога, проснувшаяся в нем, мгновенно была забыта — такое удивительное зрелище представи¬ лось его взору. Бронзовый неземной лик фигуры, стояв¬ шей на носу бригантины, был ярко освещен; глаза ее в упор глядели на Ладлоу, словно следили за малейшим его движением, а на лице играла зловещая многозначитель¬ ная улыбка — казалось, она презирала его тщетную хит¬ 673

рость! Гребца не пришлось понуждать налечь на весла, Едва он увидел это таинственное лицо, как ялик понесся прочь от бригантины, словно вспугнутая морская птица. Хотя Ладлоу каждый миг ждал выстрела, даже крайняя опасность не помешала ему внимательно рассмотреть фигуру. Свет, которым она была озарена, сильный, яркий, резкий, слегка заколебался, вырвав из темноты ее одежды. И тут капитан убедился, что Бурун сказал правду: с помощью какого-то механизма, разглядеть который у него не было времени, зеленая, как морская волна, мантия вдруг сменилась ярко-синей, словно океанская глубь. За¬ тем свет погас, словно только для того и загорелся, чтобы обнаружить намерение волшебницы пуститься в плава-< ние. — Недурной маскарад, — пробормотал Ладлоу, когда ялик отплыл на безопасное расстояние. — Это означает, что контрабандист намерен вскоре покинуть наши берега* Перемена цвета ее одежд — это какой-то сигнал для суе¬ верной и одураченной команды. Мой прямой долг — рас¬ строить планы этой их повелительницы, как он ее назы¬ вает, хотя слов нет — она не дремлет. Не прошло и десяти минут, как наш незадачливый искатель приключений, поразмыслив, понял, что всякий план, осуществляемый сомнительными средствами, оправ¬ дан лишь в том случае, если он увенчается успехом.: Если бы Ладлоу удалось перерезать канат и бригантину снесло на берег, возможно, он снискал бы себе славу че¬ ловека умного и наделенного разнообразными талантами; тогда эта счастливая мысль принесла бы ему богатые плоды, но теперь его терзало предчувствие, что неудав- шийся план может получить широкую огласку. На веслах в ялике сидел Роберт Болтун, тот самый фор-марсовый, который в прошлый раз во всеуслышание уверял, что он уже видел повелительницу бригантины, озаренную све¬ том, когда вместе с другими матросами убирал фор-мар- сель «Кокетки». — Мы с вами взяли не тот курс, мистер Болтун, —* сказал капитан, когда ялик, выскользнув из бухты, плыл по заливу. — Но нам дорога честь нашего крейсера, а по¬ тому мы не занесем это происшествие в судовой журнал. Надеюсь, вы меня понимаете: ведь, когда имеешь дело с умным человеком, достаточно одного слова* 674

— Поверьте, ваша честь, я знаю, что мой долг пови¬ новаться приказам и не рассуждать, — отвечал фор-марсо- вый. — Перерезать канат ножом всегда дело долгое; но хоть не годится простому матросу высказывать свое мне¬ ние в присутствии столь сведущего джентльмена, а толь¬ ко сдается мне, что еще не выкован тот нож, который пе¬ рережет хоть одну веревку на бригантине без согласия той колдуньи, что стоит у нее под бушпритом. — А что думают матросы об этой странной бриган¬ тине, за которой мы гоняемся столько времени без вся¬ кого успеха? — Думают, что мы будем гоняться за ней без толку, покуда не съедим последнюю галету и не выпьем послед¬ ний глоток пресной воды. Конечно, не мое дело учить вашу честь, но на крейсере нет ни единого человека, ко¬ торый надеялся бы получить хоть фартинг за то, что за¬ хватит ее. Матросы разное говорят о Бороздящем Океаны, но все сходятся на том, что ежели только ему не помо¬ гает какое-нибудь неслыханное счастье — а это ведь все равно что запродать, душу тому, кто не очень охоч помо¬ гать в честных делах, — то второго такого моряка не сы¬ щешь на всем океане! — Обидно слышать, что мои матросы такого низкого мнения о собственном своем искусстве. Просто у нас еще не было ни одного подходящего случая. Было бы только открытое море да свежий ветер, и наш крейсер потягается с этой колдуньей, которая плавает на бригантине. А что до Бороздящего Океаны, то будь это человек или дьявол, но он теперь в наших руках. — Ваша честь уверены, что этот ловкий и ладный джентльмен, которого мы схватили в ялике, и вправду знаменитый контрабандист? — спросил Болтун и даже бросил грести, сгорая от любопытства. — На крейсере по¬ говаривали, что Бороздящий Океаны еще выше ростом, чем тот здоровенный .чиновник, знаете, в Плимутском порту, а плечи у него... — У меня есть основания считать, что эти люди оши¬ баются. Вы ведь образованнее других матросов, мистер Болтун, так что будем держать язык за зубами. Вот вам крона с изображением короля Людовика. Он наш закля¬ тый враг, и. вы можете проглотить его целиком или по кусочкам — как вашей душе угодно. Но помните, что наше плавание на ялике — строжайший секрет, и чем меньше 675

будет разговоров о том, кто на бригантине несет вахту во время стоянки, тем лучше. Честный Боб1 взял серебряную монету с радостью, которую не могло омрачить никакое воспоминание о чуде, и, почтительно приподняв шляпу, не преминул заверить капитана, что будет нем как могила. Вечером товарищи напрасно пытались вытянуть из фор-марсового подробности о его поездке с капитаном; уклоняясь от прямых ответов, он отделывался намеками столь туманными и двусмысленными, что суеверный страх среди матросов, который Ладлоу хотел усцокоить, возрос вдвое против прежнего. Вскоре после этого разговора между капитаном и ма¬ тросом ялик причалил к борту «Кокетки». Пленника ка¬ питан нашел в своей каюте — он был озабочен и даже пе¬ чален, но тем не менее прекрасно владел собой. Он произвел сильное впечатление на офицеров и команду, но почти все, подобно Болтуну, отказывались верить, что красивый и нарядный юноша, для встречи кото¬ рого их вызвали на палубу, и есть знаменитый контра¬ бандист. Поверхностные наблюдатели, замечающие лишь внеш¬ ние проявления человеческого характера, сплошь и рядом ошибаются. Хотя вполне разумно предположить, что че¬ ловек, который нередко участвует в грубых и жестоких делах, неизбежно сам проникается злобой и отталкиваю¬ щей свирепостью, но если, как говорят, в тихом омуте черти водятся, то и под скромной, а порой даже холодной внешностью скрываются иногда способности самые уди¬ вительные. Нередко люди, с виду мягкие и смирные, ока¬ зываются самыми отчаянными и своенравными, а тот, кто глядит настоящим львом, на поверку выходит немногим лучше ягненка. От Ладлоу не укрылось, что недоверие фор-марсового разделяет почти вся команда. Но так как он не в силах был совладать со своим нежным чувством к Алиде и ко всему, что ее касалось, а раскрывать карты покуда не было необходимости, он промолчал и тем самым только укрепил своих людей в их убеждении. Отдав несколько мелких распоряжений, он пошел в каюту и попытался поговорить с пленником по душам. 1 Б о б — уменьшительное от «Роберт». 676