— Ничего не видно! — разочарованно воскликнул Лад- лоу, опуская подзорную трубу. — А все-таки не похоже, чтобы этот разбойник стал прятаться со страха... — Страх — я имею в виду страх перед французами — и* благоговейный трепет перед крейсером ее величества далеко не одно и то же, — отозвался старый штурман. — Вот мне, к примеру, когда съезжаю на берег и повязываю на шею цветной платок или прихватываю с собой бутыл¬ ку коньяку, — мне так и кажется, что всякий встречный видит на платке пятна и чует запах спиртного. Но раньше/ я не понимал, откуда такая робость, а ведь мне просто- напросто казалось, что, когда человек в чем согрешит, это всякому сразу видать. Какой-нибудь священник, кото¬ рый стал на мертвый якорь и доживает свой век в уют¬ ном, теплом домик«, я думаю, назвал бы это совестью; но что до меня, капитан Ладлоу, то, хоть я не очень-то умею рассуждать о таких материях, мне всегда казалось, что это самая обыкновенная опаска, как бы не отобрали вещички. Если этот Бороздящий Океаны объявится, что¬ бы еще раз потягаться с нами в скорости, перед тем как на океане засвежеет, то я сильно ошибаюсь в нем, и он не знает разницы между большим и маленьким судном, а кроме того, сэр, я, признаться, надеялся бы изловить его куда скорее, не будь у него этой женщины под буш¬ притом, чтоб она сгорела! — Ничего не видно. — Вот я и говорю, а ветер сейчас зюйд-зюйд-ост. Там, где мы только что прошли, между вон тем островом и материком, множество заливов; так что, пока мы ищем их в океане, хитрые мошенники, наверно, сидят себе в которой-нибудь из пятидесяти удобных бухт между мы¬ сом и тем местом, где он от нас улизнул. Как знать, может, ночью он снова повернул на запад и сейчас по¬ смеивается над одураченным крейсером. — Увы, Трисель, к сожалению, вы правы: если кон¬ трабандист пожелает уклониться от встречи с нами, ему не придется долго искать способа. — Парус! — крикнул впередсмотрящий с грот-брам- стеньги. — Где? — На наветренном траверзе, сэр. Вон там, видите, где облачко над водой! 725

Вы не различаете, какая у него оснастка? — А ведь парень прав, ей-богу! вмешался штур- ман. — Из-за облачка его не было видно, но теперь нет сомнений — это корабль с полным корабельным вооруже¬ нием1; он под всеми парусами держит курс на запад« Ладлоу долго, пристально смотрел в подзорную трубу, и лицо у него было серьезное. — У нас слишком мало людей, чтобы вступать в бой с чужеземцем, — сказал он, возвращая подзорную тру¬ бу Триселю. — Видите, он идет под одними марселями — при таком ветре ни один купец этим бы не удовлетво¬ рился! Штурман промолчал, но рассматривал судно даже дольше и пристальнее, чем капитан. Покончив с этим, он осторожно покосился на немногочисленных матросов, которые с любопытством разглядывали судно, теперь уже явственно видное благодаря тому, что ветер отнес облако в сторону, и сказал вполголоса: Это француз, утонуть мне на месте! Взгляните, ка¬ кие у него короткие реи и как стоят паруса. Да, да, это французский крейсер. Какой же купец, если он хочет заработать, вздумает убавлять паруса, когда до порта це¬ лые сутки хода! — Вы совершенно правы. Эх, вот если бы вся наша команда была на борту! А так мы слишком слабы, чтобы вступать в бой с судном, равным по силам нашему крей¬ серу. Сколько нас? — И семидесяти человек не наберется — маловато для двадцати четырех пушек и такого множества снастей. — И все же нельзя допустить, чтобы французы напа¬ ли на порт. Все знают, что мы здесь... — Нас заметили! — прервал его штурман. — Француз сделал поворот фордевинд и ставит брамселя. Оставалось либо позорно бежать, либо готовиться к схватке — иного выбора не было. Спастись бегством не составило бы труда — через какой-нибудь час крейсер был бы уже за мысом, но долг повелевал подданным английской королевы принять бой. Поэтому Ладлоу скомандовал: — Свистать всех наверх, боевая тревога! 1 Судно с полным корабельным вооружением — трехмачтовое судно с прямыми парусами на всех мачтах. Так зооружались ли¬ нейные кораблиа фрегаты^ корветы и шлюпы, 726

Когда моряки слышат эту команду, их мужественные души переполняет радость. Ведь отвага и победа — родные сестры, а моряки Великобритании и ее колоний, издавна подружившись с победой, были самонадеянны до безрас¬ судства. Поредевшая команда «Кокетки» восприняла бое¬ вую тревогу, как не раз воспринимала раньше, когда на борту было достаточно людей и к пушкам становилась вся орудийная прислуга; правда, кое-кто из старых, видавших виды моряков, в которых самонадеянность со временем ослабла, покачал головой, словно сомневаясь в исходе предстоящей схватки. Возможно, и сам Ладлоу втайне испытывал колебания, когда убедился, с каким противником предстоит иметь дело крейсеру, но он не выказал ни малейшей робости с той самой секунды, как принял решение вступить в бой. Все команды он отдавал спокойно и быстро, что особенно важно для капитана военного корабля. Реи были подве¬ шены на цепях, лисель-спирты убраны, верхние паруса взяты на гитовы, — одним словом, крейсер с обычной быстротой и четкостью готовился к бою. Наконец бара¬ банщики пробили сигнал «по местам стоять», все заняли свои места, и молодой капитан получил возможность осмотреть крейсер и проверить его боевую готовность. Позвав штурмана, он поднялся с ним на ют, где ни¬ кто не мог их подслушать, — там можно было обсудить положение и в то же время лучше видеть маневры про¬ тивника. Как уже заметил Трисель, француз сделал крутой по¬ ворот фордевинд и взял курс на север. Теперь он шел полным ветром, подняв все паруса и быстро приближаясь к крейсеру. Пока на борту «Кокетки» шли приготовления, над водой уже показался его корпус, и едва Ладлоу со штурманом успели рассмотреть его с юта, как белая по¬ лоса на борту, усеянная черными точками орудийных портов — отличительный признак военного корабля, — стала видна невооруженным глазом. Поскольку крейсер королевы Анны также шел навстречу врагу, через какие- нибудь полчаса они настолько сблизились, что теперь каж¬ дый точно знал, с каким противником ему предстоит иметь дело. Французский крейсер встал круче к ветру, готовясь начать бой. ^ У этого француза смелое сердце и мощные пуш¬ ки, заметил штурман^ когда стали видны бортовые ору-* 727

дия. — Я насчитал двадцать шесть штук! Но, видно, ему еще не давали по зубам, иначе он не был бы так безрас¬ суден, имея дело с отважной «Кокеткой», крейсером коро¬ левы Анны! Право же, это прекрасное судно, капитан Ладлоу, и какое быстроходное да поворотливое! Но взгля¬ ните на его марселя. Как раз в его характере, сэр, все, как один, высокие, а стеньги низкие. Спору нет, корпус у него недурен, но ведь это не более как плотничья работа, а вот когда доходит до снастей, размещения груза или покроя парусов, разве в Лориане или Бресте понимают, что такое красота? В конце концов, нет ничего лучше доброго проч¬ ного английского марселя, не слишком узкого и не слиш¬ ком широкого, хорошо обликованного !, с ревантами, нок- бензелями2 и булинь-шпрюйтами3, которые словно при¬ росли к своему месту, и шкотами, улучшить которые не могли бы ни природа, ни человеческие руки. А вот аме¬ риканцы выдумывают всякие новшества в кораблестрое¬ нии и меняют рангоут, как будто можно добиться проку, наплевав на мудрость и опыт наших предков! Всякий знает, что все мало-мальски стоящее они вывезли из Анг¬ лии, а вот всякие глупости и новомодные выдумки — это уж результат их собственного тщеславия! — Но тем не менее дело у них идет на лад, Трисель, — возразил капитан, который, хотя и был вполне предан королеве, все же вступился за свою родину. — Разве мало было случаев, когда наша «Кокетка», одна из лучших плимутских моделей, с трудом настигала у этих берегов какую-нибудь каботажную шхуну? Да к чему далеко хо¬ дить: вспомните бригантину, которая смеялась над нами, хотя мы шли более выгодным галсом и могли сами выби¬ рать курс относительно ветра. — Откуда нам знать, где эта бригантина строилась, капитан Ладлоу. Может, здесь, а может, и еще где. Для меня это судно «неизвестного происхождения», как ста¬ рый адмирал Топ называл галиоты северных морей. Ну, 1 Обликованные — то есть обшитые по всем шкаторинам ликтросом (тонким тросом), предохраняющим парусину от раз¬ рыва. 2 Реванты и нок-бензеля — снасти для крепления па¬ руса к рею. 3 Булинь-шпрюйт —снасть, обоими концами прикреп¬ ленная к парусу, с надетым на нее коушем (кольцом), за который крепится булинь. 728

а все эти американские новшества — что в них толку, ска¬ жите на милость, капитан Ладлоу? Во-первых, они не английские и не французские, а это все равно что вовсе чужеземные; во-вторых, они нарушают согласие и из¬ давна сложившиеся отношения между плотниками и па¬ русными мастерами, и пусть даже сейчас все вроде бы получается хорошо, но рано или поздно, поверьте моему слову, добром это не кончится. Где это слыхано, чтобы новички могли изобрести что-нибудь такое в конструкции судна, что ускользнуло от мудрых старых моряков... Гля- дите-ка, француз взял на гитовы брамсели и хочет так их оставить, а ведь это все равно что выбросить их в море... Так вот, я считаю, что от всех этих новшеств добра не жди. — Это вы верно сказали, Трисель, — заметил капитан, чьи мысли были заняты, совсем другим. — Я согласен, что надежней было бы ему спустить реи. — Есть нечто мужественное и благородное в том, как военное судно, убирая паруса, готовится к схватке, сэр! Совсем как боксер снимает сюртук, собираясь вступить в честный бой. А этот француз опять забрал ветра и хочет сделать какой-то маневр, прежде чем начать дело. Ладлоу не отрывал глаз от вражеского крейсера. Он видел, что близится время решительных действии, поэто¬ му, бросив Триселю: «Так держать!» — он спустился с полуюта на шканцы. Секунду молодой капитан помедлил, взявшись за дверную ручку, потом, пересилив себя, от¬ крыл дверь. «Кокетка» имела конструкцию, очень распространен¬ ную в прошлом веке и, по странному капризу судьбы, как это бывает не только во всяких пустяках, но даже в ко¬ раблестроении, ныне снова используемую для судов ее класса. Капитанская каюта была расположена на уровне той же палубы, где стояли батареи, нередко из двух или даже четырех пушек. Поэтому, входя в каюту, Ладлоу увидел, что у борта, обращенного к врагу, возле готового к бою орудия стоит прислуга. Однако кормовые каюты и тесное помещение между ними еще были закрыты. Увидев корабельных плотников, капитан приказал им убрать пе¬ реборки и соединить всю боевую часть крейсера. Плот¬ ники принялись за дело*- а Ладлоу тем временем вошел в каюту. 729

Олдермен ван Беверут и все остальные были здесь, — видимо, они ждали прихода капитана. Словно не замечая олдермена, Ладлоу подошел к его племяннице и, взяв ее за руку, вывел на шканцы, сделав негритянке знак идти следом. Спустившись по трапу, капитан повел девушку в ту часть кубрика, которая была ниже ватерлинии, — самое безопасное место на крейсере, где, он знал, девушке не придется страдать от духоты или зрелища, которое могло быть невыносимо для существа ее пола и привычек. — Более надежного помещения не найти на военном судне, — сказал он, когда его спутница молча села на по¬ судный ларь. Ни в коем случае не выходите отсюда, пока я... пли кто-нибудь другой... пока вам не скажут, что опасность миновала. Алида позволила привести себя в кубрик, не задав ни одного вопроса. Она то бледнела, то краснела, но все же молча приняла заботы молодого моряка о ее удобстве, который не мог оставить ее даже в эту тяжелую минуту. Но когда все было кончено и Ладлоу собрался уйти, с уст ее нечаянно сорвалось его имя. — Могу ли я сделать что-нибудь еще для вашего спо¬ койствия? — спросил молодой капитан, поворачиваясь к девушке, но старательно избегая ее взгляда. — Я знаю, у вас есть сила духа и мужество, несвойственные вашему полу, иначе я не осмелился бы так открыто говорить об опасности, которая угрожает вам даже здесь, если вы не призовете все свое самообладание и волю, чтобы обуздать внезапные порывы страха. — Хотя вы обо мне столь лестцого мнения, Ладлоу, я ведь всего лишь женщина... А я и не считал вас амазонкой \ — отозвался мо¬ лодой капитан с улыбкой, видя, что девушка вдруг заста¬ вила себя замолчать. — От вас требуется только одно: будьте благоразумны и не поддавайтесь женской слабо¬ сти. Не скрою, что неравенство сил... Ну, одним словом, обстоятельства против нас; но враг дорого заплатит за этот корабль, прежде чем овладеет им! И защищать его будут тем более стойко, Алида, что ваша свобода и благо¬ получие, отчасти зависят от этого... Вы, кажется, хотите что-то сказать? 1 Амазонки — в греческой мифологии воинственный народ, живший в Малой Азии и состоявший исключительно из женщин. 730

Красавица Барбери после недолгой борьбы с собой обрела спокойствие, по крайней мере внешнее. — Между нами произошло удивительное недоразуме¬ ние, но сейчас не время объясняться! Ладлоу, я не хотела бы, чтобы вы, прощаясь со мной в эту тяжелую минуту, разговаривали так холодно и укоризненно. Она умолкла. А когда молодой человек осмелился поднять взгляд, он увидел, что прекрасная девушка про-* тягивает ему руку, словно в доказательство своей друж- бы, причем румянец на ее щеках и покорно потупленные глаза выдавали ее чувства, несмотря на девичью скром¬ ность. Схватив руку Алиды, он горячо проговорил: — Было время, когда это могло бы сделать меня счастливым., г Молодой человек замолчал, не сводя глаз с колец на руке, которую он держал. Алида поняла этот взгляд и, сняв одно кольцо, с улыбкой, столь же пленительной, как и вся ее красота, протянула его капитану. — Вот, я отдаю вам одно из них, — сказала она. — Возьмите его, Ладлоу, а когда исполните свой долг, вер¬ ните мне. Пусть оно будет залогом того, что, каких бы объяснений вы ни попросили, я ничего от вас не утаю. Молодой человек взял кольцо и машинально надел его на мизинец, растерянно глядя на остальные кольца и, по- видимому, раздумывая, не означает ли которое-нибудь, что Алида уже дала кому-то слово. Возможно, он продол¬ жал бы разговор, если бы с неприятельского корабля не донесся пушечный выстрел. Это заставило молодого капитана вспомнить о более важном и неотложном деле.; Уже почти. готовый поверить, что мечты его сбылись, он поднес к губам прекрасную руку, которая только что осчастливила его, и выбежал на палубу. — Мосье начал палить, — сказал Трисель, который крайне неодобрительно смотрел, как капитан спускался вниз в такую минуту, и ради чего! — Конечно, они про¬ мазали, но не слишком ли много чести для француза -- позволить ему сказать первое слово? Это он разрядил орудие с наветренного борта, бро¬ сая вызов. Пусть только подойдет поближе, и мы покажем ему, что не намерены отступать! Конечно, нет, уж на этот счет будьте покойны, — сказал штурман со смехом, оглядывая почти голые мачты и стеньги, с которых он сам велел убрать паруса* — Если 731

мы хотим отступить, то с самого начала допустили ошиб¬ ку. Под этими марселями, бизанью и одним кливером мы скорее пойдем ко дну, чем разовьем нужную скорость. Конечно, чем бы дело ни кончилось, я все равно останусь штурманом, но даже самый влиятельный из герцогов Ан¬ глии не в силах отнять у меня мою долю славы! Утешив себя такими словами, старый моряк, не имев¬ ший никаких видов на повышение по службе, прошел на нос, придирчиво осматривая судно, а молодой капитан, оглядевшись вокруг, знаком пригласил своего пленника Т1 олдермена подняться на ют. — Я отнюдь не собираюсь допытываться, каковы узы, связывающие вас с некоей особой на борту этого судна, — начал Ладлоу, обращаясь к Буруну, но не отрыва я при этом глаз от кольца Алиды. — Однако, судя по тому, какой интерес был проявлен ею к вашей судьбе, узы эти проч¬ ные. Человек, которого так высоко ценят, вправе гор¬ диться собой. Не стану говорить о том, насколько вы про¬ винились перед законом; но сегодня вам представляется бозможность отчасти оправдать себя в глазах общества. Вы моряк и сами понимаете, что людей на моем крейсере гораздо меньше, чем было бы желательно в такую минуту, а потому мы охотно примем помощь всякого англичанина. Возьмите под свою команду вот эти шесть пушек, и ру¬ чаюсь честью, что ваша преданность королевскому флагу не останется без вознаграждения. — Вы глубоко заблуждаетесь насчет моего призвания, благородный капитан, — сказал контрабандист с тихим смехом. — Я хоть и вырос на море, но привык к спокой¬ ным широтам, а не к ураганам войны. Вы были на бри¬ гантине нашей повелительницы и видели, что храм ее больше напоминает храм Януса, чем Марса *. На палубе «Морской волшебницы» не красуются эти мрачные орудия. Ладлоу выслушал его, глубоко пораженный. Он на¬ хмурился, на его лице, сменяя друг друга, появилось сна¬ чала удивленное, потом недоверчивое и, наконец, презри¬ тельное выражение. — Я слышу речи, недостойные моряка, — сказал он, едва находя нуяшым скрывать свое презрение. — Неуже¬ ли вы отвергаете верность нашему знамени? Англичанин вы или нет? 1 Янус — древнеримское божество дверей и времени; М а р.с-= бог войны. 732