ленное воображение позволяло ему многое предвидеть, не сбиваясь с истинного пути. Расставшись с Колумбом, Сантанхель и его друг Алонсо де Кинтанилья направились к королевскому двор¬ цу. Оба горячо осуждали постыдное решение совета, вы¬ нудившего славного мореплавателя навсегда покинуть Испанию. Дерзкий на язык сборщик церковных доходов не стеснялся в выражениях, хранитель кастильской казны и старый друг Колумба от него не отставал. И к тому времени, когда они дошли до королевских покоев, у обоих созрело решение попытаться еще раз уговорить королеву, чтобы она спешно вернула Колумба и согласилась на его условия. Изабелла охотно принимала своих приближенных, в чьей преданности и честности была уверена. То было вре¬ мя всевозможных церемоний, строгостей, сложного эти¬ кета, которым особенно славился кастильский двор, но по отношению к тем, кто был ей любезен, королева не со¬ блюдала никаких формальностей, кроме самых необхо¬ димых для поддержания хорошего тона и приличий. По¬ этому, когда Сантанхель и Кинтанилья попросили аудиен¬ ции, Изабелла тотчас ответила согласием, как бы давая заранее понять, что им ни в чем не будет отказа. Королева приняла обоих сановников, окруженная сво¬ ими любимицами: среди них, разумеется, находились мар¬ киза де Мойя и донья Мерседес де Вальверде. Король, как обычно, занимался в соседнем кабинете своими рас¬ четами и писанием приказов. Государственные дела со¬ ставляли для него отраду и отдохновение; ничто его так не веселило, как стол, заваленный бумагами, от которых любой другой пришел бы в отчаяние. На коне он был рыцарем, во главе армии — полководцем, на совете — мудрецом, и вообще Фердинанда можно было бы назвать великим, если бы не низменность всех его побуждений. — Что привело вас сюда в столь ранний час, сеньор Сантанхель и сеньор Кинтанилья? — спросила Изабелла с улыбкой радушной хозяйки. — Надеюсь, вы явились не как просители — для этого время еще неподходящее! — Когда приносишь дар, а не прошение, всякое время бывает подходящим, Милостивая' сеньора! — с живостью возразил Луис де Сантанхель. — Мы здесь не для того, чтобы испрашивать себе милости, а для того, чтобы ука¬ зать вашему высочеству, каким образом в короне Касти¬ 113

лии мог бы засиять несравненный алмаз, перед которым померкли бы все остальные. Торопливая, взволнованная речь Сантанхеля и сме¬ лость его слов удивили Изабеллу. Однако к его нраву она привыкла, а потому не выказала особого неудоволь¬ ствия. — Разве у мавров есть еще одно королевство, которое можно завоевать? — спросила она шутливо. — Или, может быть, уважаемый сборщик церковных доходов предлагает поход на Иерусалим? 4— Нет, вашему высочеству надо только принять со смирением и благодарностью ниспосланный свыше дар, а не отвергать его, — ответил Сантанхель, почтительно и нежно целуя протянутую ему руку, чтобы немного смяг¬ чить резкость своих слов. — Знаете ли вы, милостивая моя госпожа, что сеньор Христофор Колумб, на коего мы воз¬ лагали столько надежд, сегодня сел на мула и покинул Санта-Фе? — Я этого ожидала, сеньор, хотя и не знала, что он уже уехал. Мы с королем поручили рассмотреть его пред¬ ложение архиепископу Гранадскому и другим достойным советникам, и они нашли условия генуэзца столь дерз¬ кими и непомерными, что согласиться на них — значило бы пренебречь нашим долгом и унизить наше достоин¬ ство. Тому, кто предлагает столь сомнительное предприя¬ тие, следовало бы вести себя поскромнее. Многие считают его просто безумцем! — О нет, сеньора! — возразил Сантанхель. — Человек, готовый ради чести отказаться от самых своих сокровен¬ ных надежд, достоин всяческого уважения! Колумб пони¬ мал, что приносит вам целую империю, и требовал соот¬ ветственной награды. — Тот, кто недостаточно высоко ценит себя сам, не может ожидать высокой оценки от других, ^ добавил Алонсо де Кинтанилья. — А кроме того, — продолжал Сантанхель, не давая королеве даже вставить слово, — о характере человека и о его намерениях можно судить лишь по его делам. Если он добьется успеха, разве его открытие не затмит все прочие? Обойти кругом землю следом за солнцем — разве это не доказательство премудрости творца? А богатства, которые хлынут в Арагон и Кастилию? Ведь они же не¬ исчислимы! Поистине я поражен: как могла государыня, 114

обычно столь мудрая и прозорливая, отказаться от такого великого и славного дела! Вьг горячитесь, мой добрый Сантанхель, — с без¬ злобной улыбкой заметила Изабелла, — а когда горячишь¬ ся, легко можно забыться. Конечно, в случае успеха нас ждет и честь, и выгода. А в случае неудачи? Если мы облечем Колумба потомственным званием вице-ко¬ роля еще не открытых стран, а он их вовсе не откроет, что будут тогда говорить о мудрости наших советников? Кто возместит тогда непоправимый ущерб, нанесенный чести двух корон? — Узнаю в этих речах сеньора архиепископа! — вос¬ кликнул Сантанхель. Этот прелат не верит Колумбу, а когда не веришь, легче всего придумывать отговорки. Без риска нет и славы! Взгляните на наших соседей порту¬ гальцев, ваше высочество. Сколь много они получили от своих открытий! Но разве можно сравнить это с тем, что предлагает Колумб?. Мы знаем, сеньора, что земля круг¬ лая... — А вы в этом уверены? ^ раздался вдруг голос ко¬ роля, который вышел из своего кабинета и незаметно при¬ близился к спорившим, привлеченный необычным тоном беседы. — Что, это твердо установлено? Наши доктора в Саламанке не могли прийти к единому мнению по этому основному вопросу. И, клянусь святым Яго, мне он са¬ мому не ясен! — А если не круглая, то какой же она может быть? — возразил Сантанхель, мгновенно поворачиваясь к королю, как опытный боец к новому противнику. Может ли хоть один доктор из Саламанки или откуда бы то ни было ут¬ верждать, что земля плоская, что у земли есть край, что можно стать на этот край и прыгнуть на солнце, когда оно будет прятаться на ночь? Разумно ли это, сеньор? И как это совместить со священным писанием? — А может ли хоть один доктор из Саламанки или откуда бы то ни было утверждать, с важным видом воз¬ разил король, хотя спор этот, в сущности, мало его за¬ нимал, — что есть страны, где люди ходят головами вниз, где дожди идут вверх и где моря не выливаются на об¬ лака, хотя поддерживающая их земля находится не под ними, а над ними? — Объяснить эту великую тайну, сеньор дон Ферди¬ нанд, милостивый мой государь, под силу разве что од¬ 115

ному Колумбу! Мы только знаем — это доказано, — что земля представляет собой шар, и все же моря везде оста¬ ются на своем месте. Корпус корабля много больше вер¬ хушки мачт, однако сначала мы замечаем именно мачты, когда сам корабль еще скрыт выпуклой поверхностью океана. Раз это так — а все, кто бывал на море, могут это подтвердить, —^почему же океанские воды не разоль¬ ются везде ровно, хотя бы на наши берега? Да потому, что земля всюду шарообразна. Но, если земля круглая, значит, можно обойти вокруг нее по воде, а равно по земле, описав круг или часть его. Колумб намеревается проложить путь к подобному подвигу, и государь, кото¬ рый его поддержит, тем самым прославится на веки веков гораздо более, чем какой-нибудь завоеватель. Вспомните, сеньор: весь восток населен язычниками и глава нашей церкви охотно дарует власть над ними любому христиан¬ скому монарху, который принесет им свет истинной веры. Верьте мне, донья Изабелла, если какой-нибудь другой король согласится на требования Колумба, он получит все выгоды от его открытия. И тогда враги Испании с побед¬ ными гимнами поплывут вокруг земли, в то время как наш народ будет горестно сожалеть о том, что сегодня мы упустили счастье из рук! — Куда направился сеньор Колумб? — с живостью осведомился Фердинанд: последние слова Сантав&еля мгновенно пробудили в нем политика. — Наверно, сноса к дону Жуану Португальскому? — Нет, сеньор, к королю французскому, чья любовь к Арагону уже вошла в поговорку. Фердинанд пробормотал что-то сквозь зубы и взволно¬ ванно зашагал по комнате. Не было еще на свете человека, менее расположенного рисковать своими деньгами без полной уверенности в барыше, однако мысль о том, что кто-то другой может поживиться благодаря его промаху, тотчас вызвала у Фердинанда нестерпимую зависть, кото¬ рая всегда определяла его жестокую и расчетливую поли¬ тику. Совсем иные чувства испытывала Изабелла. Желание послужить церкви давно склоняло ее на сторону Колум¬ ба. Она сочувствовала его великому и благородному за¬ мыслу и ожидала от его свершения немалой славы и боль¬ ших результатов. Только война с маврами, имевшая для нее главным образом религиозное значение, мешала ей бо¬ 116

лее подробно ознакомиться с идеями и планами морепла¬ вателя. Поэтому ей стоило больших усилий согласиться с настояниями своего исповедника и отвергнуть условия Колумба: Тем более, что в ее отношении к генуэзцу иг¬ рало свою роль и чисто женское сочувствие к Мерседес. Не зная, на что решиться, королева взглянула на прекрас¬ ную девушку, которая сидела, онемев от волнения, блед¬ ная, трепещущая, как воплощение пылкой й чистой любви. — А что скажет об этом важном деле дочь моя мар¬ киза? — спросила королева, как всегда обращаясь в ми¬ нуту сомнения к своей верной подруге. — Неужто мы должны унизиться до того, чтобы призвать назад этого высокомерного генуэзца? — Не называйте его высокомерным, сеньора, — отве¬ тила маркиза, — ибо он много выше подобных чувств. Лучше думайте о нем как о человеке, который точно зна¬ ет, чего он хочет. Я полностью согласна с хранителем церковной казны. Страшно подумать, какой урон понесет Кастилия, еслж вскоре будет открыт целый новый свет и те, кто поддержит Колумба, станут с насмешкой ука¬ зывать на нас и говорить, что слава этого открытия была у нас в руках и что мы ее так легкомысленно упустили... — А все из-за какого-то титула! — вставил Сантан- хель. — Из-за клочка пергамента, из-за пустого звука! — О нет! — возразила королева. — Многие полагают, что требования Колумба много выше того, что он может дать, даже если сбудутся все его чаяния. — В таком случае, госпожа моя, эти люди просто не знают целей генуэзца. Подумайте сами, сеньора, разве это мало — на опыте доказать, что земля круглая? Ведь пока мы знаем это лишь в теории! А богатства, которые мы по¬ лучим из восточных владений? Ведь именно оттуда при¬ ходят все сокровища: пряности, жемчуг, шелк, золото, се¬ ребро! Наконец, подумайте о прославлении имени божь¬ его! Изабелла перекрестилась. От одной мысли о грядущей славе Испании щеки ее зарделись, глаза засверкали, пол¬ ная, но все еще статная фигура, казалось, сделалась еще величественнее. — Боюсь, дон Фердинанд, что наши советники дей¬ ствительно поспешили, — проговорила она, обращаясь к мужу. — Столь великий замысел, пожалуй, заслуживает более щедрой награды. 117

Но королю было мало дела до всех этих возвышенных соображений: струны зависти и политического расчета звучали в его душе куда громче желания послужить ин¬ тересам науки или церкви. Фердинанд считался мудрым и хитрым государем, что не всегда совместимо с великоду¬ шием и справедливостью. Энтузиазм жены вызвал у него только усмешку, однако не отвлек от просмотра очеред¬ ного документа, поданного ему секретарем. — Ваше высочество судит так, как подобает донье Изабелле Кастильской, когда речь идет о славе церкви и чести ее короны, — заговорила Беатриса де Кабрера, зная, что королева поощряет подобную смелость в своем интим¬ ном кругу. — Что до меня, то я бы охотнее услышала ваш приказ о возвращении Колумба, чем новые крики тор¬ жества по поводу нашей победы над маврами! — Я знаю, что ты меня любишь, Беатриса! — восклик¬ нула королева. — Есть еще на свете верные сердца! — Мы все вас любим и чтим, ваше высочество, — продолжал Сантаихель, — и все печемся только о вашей славе. Представьте себе, сеньора, открытую книгу исто¬ рии, где вслед за страницей, где запечатлены славные победы над маврами, записаны деяния еще более великие — открытие короткого и доступного пути в Индию, расши¬ рение владений церкви. Представьте себе, какие неисчис¬ лимые богатства хлынут в Испанию! К Колумбу нельзя подходить с меркой холодного мужского расчета, его пред¬ приятие нуждается в благородной поддержке женщины, готовой ради славы божьей и благополучия церкви риск¬ нуть многим. — О нет, сеньор Сантанхель, как можно так говорить! Супруги неразделимы, а вы одновременно оскорбляете и льстите! — Я просто не в силах скрыть разочарование, а если язык мой слишком дерзок, то лишь потому, что я болею за вас душой. Увы! Если французский король примет от¬ вергнутые нами условия, сраму не оберешься, тогда уж Испании вовек не поднять головы! Сантанхель, вы уверены, что генуэзец отправился во Францию? — неожиданно спросил король своим рез¬ ким и властным голосом. — Я знаю это от него самого, ваше высочество. Да, да, сейчас он уже старается позабыть нашу кастильскую речь и ломает себе язык над французским произноше^ 118

нием. Сеньора, -- Сантанхель вновь обратился к короле¬ ве, ^ только ханжи и безмозглые рабы суеверий могут отрицать справедливость идей Колумба. Древние фило¬ софы думали так же, как он. Пусть малодушным его за¬ мысел кажется слишком рискованным, даже безумным, но, если бы португальцы не пустились в просторы Атлан¬ тики, они никогда не открыли бы своих островов! О гос¬ поди, боже мой! У меня вся кровь закипает, когда я ду¬ маю о том, чего достигли эти луизитанцы, пока мы здесь, в Кастилии и Арагоне, дрались с неверными из-за каких- то нескольких гор и долин и препирались из-за их сто¬ лицы! — Сеньор, вы забываете о чести своих государей и о долге перед богом! — остановила его маркиза де Мойя, вовремя заметив, что Сантанхель в запальчивости пере¬ шел границы дозволенного. — Завоевание Гранады — одна из побед нашей церкви, и она одна прославит обе короны на веки веков. Сам глава католиков признал это, и все добрые христиане думают так же. — Я не хочу преуменьшать наши успехи, донья Беа¬ триса, —ответил Сантанхель. — Я только думаю о том, что победа Колумба дала бы церкви власть еще над мил¬ лионами и миллионами душ! Маркиза, всегда стоявшая на страже интересов коро¬ левы, что-то возразила, и между нею, Сантанхелем и Алон¬ со де Кинтанилья завязался оживленный спор. Тем вре¬ менем Изабелла отвела короля в сторону, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Королева была серьезна и явно взволнованна, Фердинанд, как всегда, держался холодно, осторожно, хотя и весьма почтительно: с первой встречи и до последних дней он относился к Изабелле с глубоким уважением. Придворные уже привыкли к подобным сце¬ нам: король настолько же славился своей уклончивостью и осмотрительностью, насколько королева — великоду¬ шием и пылкостью, особенно когда речь заходила о ка¬ ком-нибудь добром деле. Эта тихая беседа продолжалась около получаса. Вре¬ менами Изабелла смолкала, прислушиваясь к тому, что говорят в другом углу, затем снова начинала убеждать своего супруга. Наконец Изабелла оставила Фердинанда, который пре¬ спокойно вернулся к просмотру своих бумаг, и медленно двинулась к возбужденному кружку придворных. Теперь 119

все они в один голос громко сожалели об отъезде Колум¬ ба — слишком громко даже, по мнению снисходительной хозяйки. Впрочем, она надеялась, что ее приближение умерит их пыл. Взглянув на Мерседес, королева остано¬ вилась. Девушка сидела в стороне и, забыв о своем руко¬ делии, жадно прислушивалась к речам приближенных королевы. — Я вижу, ты не принимаешь участия в этом горя¬ чем споре, дитя мое, — заметила Изабелла, заглядывая во взволнованное лицо Мерседес. — Разве Колумб тебя больше не интересует? — Мои уста молчат, сеньора, потому что неопытной молодости больше пристала скромность, но сердце мое говорит! — Что же говорит твое, сердце, дитя? Ты тоже дума¬ ешь, что любая награда за услуги генуэзца не будет слишком велика? — Раз уж вы удостоили меня такой чести, ваше высо¬ чество, я скажу то, что думаю, — ответила прелестная де¬ вушка, и бледное лицо ее порозовело от волнения. — Я верю, что это великое дело ниспослано вам в награду за все совершенное вами во славу нашей веры. Я думаю, что сама судьба привела Колумба к вашему двору и удер¬ живала его здесь семь долгих лет, когда он терпел вся¬ ческие невзгоды, но все же не отказывался от своего за¬ мысла. И я верю, что этот последний призыв в защиту его не может быть не услышан! — Ты. слишком восторженна, дочка, особенно когда речь идет об этом путешествии, — возразила королева. — Но твое желание помочь Колумбу меня весьма тро¬ гает. В ту минуту Изабелла не имела ни времени, ни жела¬ ния разбираться в своих собственных чувствах, которые возникли у нее под влиянием множества самых разнооб¬ разных причин. Но этот короткий разговор с влюбленной девушкой сыграл свою роль, и, когда королева подошла к группе почтительно расступившихся перед нею при¬ дворных, разумные, хотя и слишком смелые речи Луиса де Сантанхеля показались ей уже гораздо убедительнее. Правда, Изабелла все еще колебалась. Расчетливый суп¬ руг только что указал ей, что сокровищницы обоих коро¬ левств пусты и что страна истощена войной. 120