– Почему вас интересует именно Студенческая?

– Потому что это наиболее близкая к нам станция, которая целиком на поверхности.

– По степени опасности этот район находится где-то посередине. Ну, я, кажется, выполнил все, что от меня требовалось, - обратился Вадим к мэру, распрямляя спину.
– А теперь прошу вас отпустить нас с дочерью наверх. У меня там еще уйма неотложных дел. Безо всяких вознаграждений отпустите. Моя свобода будет для меня лучшей наградой.
– Он взялся за перстень, намереваясь вернуть его мэру.

– Спешите, сударь. Ох, спешите, - остановил его жестом мэр.
– Ваша миссия еще не завершена. Мне нужны от вас точные расчеты, какой силы удар способен вывести из неустойчивого равновесия отмеченные красным зоны в случае, если предсказанный вами катаклизм не разрядится самостоятельно или запоздает.

– Что вы имеете ввиду?
– нахмурился Вадим.

– Меня интересует, как долго эти зоны способны продержаться без дополнительного вмешателства. Должны же мы знать наверняка, что нам угрожает.

– Мною давно уже все подсчитано и измерено.
– Вадим подошел к столу и на свободном клочке бумаги быстро набросал несколько замысловатых формул.

– К чему мне ваши каракули!
– оскорбленно фыркнул мэр.
– Объясните лучше на словах.

– Нестабильность отмеченных красным зон настолько велика, что даже взрыва небольшой террористической бомбы может оказаться достаточно, чтобы спровоцировать механизмы внезапного скачкообразного сжатия земных недр, - опрометчиво заявил Вадим.

– Благодарю вас, сударь.
– Голос мэра звучал умиротворенно.
– Это именно то, что я желал от вас услышать. А сейчас мы сделаем совсем небольшой перерыв на обед. Господа, ровно через два часа я снова жду вас всех здесь.

Оставив так внезапно девочек у воды, Степан вернулся к узкому лазу, ведущему во владения лопоухих, перелез, не осознавая, что делает, через высокий каменный порог и, едва оказавшись во тьме, получил сильный пинок под зад, от которого чудом не влетел головой в стену.

– Ты.Не.Должен.Общаться.С.Ними. Это.Враги, - угрожающе прошелестело из-за его спины.

– Не должен...
– как эхо повторил пленник.

Ноги сами принесли Степана в его темницу. Непонятный гнет, еще минуту назад давивший его мозг, исчез. Он снова был самим собой. Мирное посапывание лопоухой подружки доносилось с угла подстилки.

“Вот обосновалась, черт бы ее побрал”, - зло подумал он, усаживаясь на противоположный край. Она тотчас пробудилась и сонно промурлыкала:

– Вернулся. С.Тобой.Запах.Моря. И.Беды.

Ее слова озадачили Степана. Вот тебе и Обезьянка.

– Когда.Беда.Придет.Ты.Защитишь.Меня?
– совсем уже неожиданно спросила она.

Чтобы избежать ответа, он задал встречный вопрос:

– А Ты.Меня?

– До.Последней.Капли.Крови,- без тени колебаний заявила лопоушка.

– Однако...
– пробормотал окончательно сбитый с толку Степан.
– Хватит.Глупости.Болтать. Я есть хочу.

По легкому дуновению, коснувшемуся его кожи, Степан догадался, что она тотчас ринулась на поиски пищи. Ее не будет теперь довольно долго. Где и как они хранили ворованную пищу, он не знал, да и какое это имело значение.

Перед погруженными во тьму глазами всплыло бледное, растерянно- надменное личико Подземной принцессы. Как бы он хотел, чтобы эта милая грубиянка оказалась сейчас здесь, рядом с ним, вместо той, шершавой и лопоухой, бесцеремонно копавшейся в его мыслях. Сколько трогательной беззащитности было в ее тщетных попытках оградить себя от него. Отец приказал ей разделаться с ним. Она ослушалась. Она не тронула его. Значит ли это... Но, Боже, о чем он, глупец, думает, когда та, другая, сказала ему такое! Она дала ему поручение, которое необходимо выполнить... Легко сказать. Так они его и послушают. А что, если его заподозрят в сговоре с их врагами? Тогда уж точно не сносить ему головы. Да, собственно, какое это может теперь иметь значение, если через несколько дней здесь разразится светопредставление и все они так или иначе погибнут. Хорошенькая перспектива, нечего сказать.

Ему на колени тяжело опустилась коробка, распространяя запах мяса и хлеба. Но Степану начисто расхотелось есть.

– Подружка. Ты.Здесь?

– Здесь.

– С едой. Потом.Разберемся.
– Он ловил себя на том, что невольно начинает с ней разговаривать такими же скупыми, рубленными словами.
– Веди.Меня. К вашему.Вожаку. Живо.

Ответа долго не было. Наконец, тоненький, неуверенный голосок сказал:

– Ему.Это.Не.Понравится. Может.Не.Надо?

– Нет. ЕМУ.Это.Очень.Надо. И тебе. И мне. И всем нам. Веди.