Образно можно сказать, что отраслевая градация права возможна к отображению в качестве исходящих из единого центра (общей точки), образующих пирамиду ветвей. Внутри же самой пирамиды «правового организма» существует несколько уровней, перекрещиваний, пересечений, круговых наложений.

Для пояснения скажем, что «вершинно-соединяющее» значение конституционно-правовых данных на уровне отраслевого ряда позитивного права заключается в том, что корреспондирующая область «задает» (должна «задавать») содержание и приоритеты правового воздействия в рамках всей соответствующей социальной общности, с одной стороны, – и отображает (должна отображать) принципиальные положения, раскрывающиеся в иных направлениях юридической регуляции, – с другой. В отношении иных предложенных нами «осевых» подразделений отметим, что уголовные данные нацелены на тот или иной вариант юридического блокирования аномалий социального поведения. Сведения (в том числе и нормы) административно-правового характера «рассчитаны» на властно-управленческое типично-ситуативное (ситуационное) воздействие. В свою очередь, восстановление и компенсация частных субъективных интересов наиболее полно реализуется именно в цивильно-правовых формах (за счет гибкости и высокой адаптивности последних). При этом показатели нормативного толка в каждом из случаев соответствующим образом отражаются и в содержании правореализационных, учебных и научных данных названных нами подразделений.

Причем «вычленение» административного права обусловлено наличием публично-политической управленческой деятельности. В то же время в структурном строении права, представленном «правом принципов права», а также частным и публичном правом, – административное право нами не выделено (и не обозначено каким-либо иным образом), ибо внутреннее закономерное строение права как такового не включает в себя публично-управленческой составляющей в качестве обязательного, неотъемлемого элемента; мыслимо без него. В условиях же существующих форм социальной организации позитивное право, по нашему мнению, социальный срез управленческой деятельности должно непременно отображать.

Отметим также, что в отношении всех остальных отраслей права, например, семейного, жилищного, страхового, трудового, хозяйственного и (или) предпринимательского, и даже финансового, – никакой иерархической градации мы усмотреть не можем; да и не считаем это необходимым. Взаимодействие данных правовых сфер, актуальных для трактовки в качестве относительно обособленных («самостоятельных»), осуществляется посредством всевозможных переплетений, пересечений, «увязанностей».

Исчерпывающего перечня отраслей права мы отобразить также не можем, так как «численный набор» таковых, в своей исходно-обособляющей составляющей, весьма все же зависим от субъективных факторов, достаточно динамичен (по меньшей мере, в современных условиях) и увязан с, выражаясь одной фразой, актуальными (с позиций юридического нормирования, изучения и исследования), познавательно-деятельностными (или деятельностно-познавательными) областями. По сути, вопрос о том, сколько существует отраслей права, важным (основным, главным, узловым, определяющим) нам не представляется.

При этом можно обратить особое внимание на муниципальное правообразование. Дело в том, что если все иные отрасли права выделяются, так или иначе, прежде всего по специфике (действительной или мнимой) своего собственно-содержательного («предметного») действия, то муниципальное право «формируется» по иным показателям, причем выраженным весьма «ярко». Оно «обособляется» по территориальному уровню (плоскости) воздействия. Таковой достаточно локализован и, как раз по этой причине, многими признается константно актуальным для специфического нормирования, а значит, – и для изучения и исследования. Вместе с тем «собирательный» характер данного образования весьма наглядно демонстрирует его системно-компонентную фиктивность (относимую, впрочем, и ко всем иным «комплексным отраслям»). Кстати, противоположный территориальный уровень характерен как раз уже для конституционно-правового воздействия. Но это направление, тем не менее, выделяется не только, и не столько, «благодаря» своему пространственному распространению, сколько по исходной (пусть и в относительном смысле), сущностной, содержательной значимости.

В отношении же финансового права также обособленно отметим, что хотя существование данного направления представляется нам необходимым, а его содержание – весьма значимым, в иерархической градации отраслевой системно-правовой конструкции «особого места» этой области мы «выделить» также не можем, – ввиду ее «тяготения» к административно-правовому блоку.

По итогам – структура права и системное деление отраслей его объективированного («объективного») пласта имеют некоторые схожие черты. Это: 1) наличие составных частей; 2) возможность рассмотрения с иерархических позиций; 3) определяющая значимость принципов права; 4) нацеленность на согласование поведенческих актов адресатов правовых положений, на упорядочение их социального общения; 5) содержательная многогранность; 6) взаимосвязанность с «внешней» правовой формой. Вместе с тем структурное строение права и конструкция отраслевой градации все же не совпадают, и совпадать не могут,  – по причине сущностного, содержательного различия. Структура права (в непосредственном значении данного термина) – это его внутреннее строение, характеризирующееся обязательным наличием неотъемлемых, константных, закономерно присутствующих и увязанных между собой элементов. Деление же позитивного права на отрасли – это всего лишь систематика данных, «происходящих» из положительного права, их своеобразная классификация.

9. Далее, обращаясь уже к совокупности отраслей законодательства, отметим, что иерархического сочетания, идентичного представленному, по отношению к отраслям права, мы в данном срезе не усматриваем. По поводу блокового деления нормативного правового материала позволим себе утверждать, что субординационные сочетания между теми или иными массивами зависят здесь главным образом от превалирующего уровня (силы) юридического действия аккумулирующих соответствующие поведенческие правила форм (источников).

Иерархия отраслей внутреннего законодательства в целом может быть отображена нами посредством двух уровней. Это: 1) конституционная законодательная область и 2) все остальные , подчиненные первой, нормативные правовые сферы. Также необходимо учитывать, что на национальной законодательной модели сказывается и наличие норм международного права. Образно последние надо обозначить в качестве «стоящих» над обоими указанными уровнями. Но по отношению к самой модели отраслей национального законодательства действие международных норм специального («внутрисхемного») обозначения не получает, ибо само надгосударственное право трактуется нами в качестве самостоятельной правовой системы.

В свою очередь, универсального и исчерпывающего перечня отраслей законодательства (равно как и права), по нашему мнению, представить также нельзя. Для краткости, отметим здесь лишь то, что по отношению к отечественной системе нормативных правовых данных современного периода актуальным представляется последовательное оформление социального блока, его систематизация (в виде кодификации – на общегосударственном и консолидации – на региональных уровнях).

10. В отношении системы права классификационного толка акцентируем внимание на том, что выделение в ее составе так называемых комплексных отраслей представляется нам вовсе необоснованным (ввиду отсутствия в данном направлении необходимых – для проведения последовательной градации – признаков). Прежде всего речь идет об отсутствии у комплексных «отраслей» хотя бы относительно (условно) обособленного («самостоятельного») предмета правового воздействия. При этом признание необходимости одних, называемых показательными, критериальными, пусть и в условном смысле, свойств у некого ряда отраслей и постулирование возможности их же отсутствия для отраслей иных – полностью нивелируют и так неоднозначно оцениваемую целесообразность отраслевой систематики правового толка; ликвидируют ее информативные, практические и познавательные характеристики. При подобном подходе отраслью права может быть названо вообще фактически любое направление, проявление, общность, феномен; говоря образно – «все что угодно» (причем, что весьма значимо, даже совершенно вне увязки с пригодными для юриспруденции «координатами»).