Отдельные нормы материального права могут отражаться в данных права процессуальной ветви, и, соответственно, наоборот; но это никоим образом не влияет на существо таких «перемещенных» правовых установлений, на их природу и содержательное значение. При этом в порядке общего правила, допускающего определенные изъятия , рассматривая вопрос о соотношении материального и процессуального права с системно-субординационных позиций должно отдавать приоритет именно материальным нормам. Наиболее же значимо то, что материальное и процессуальное право , хотя и являются частями (пластами) системы позитивного права , все же не носят структурного характера, ибо они выделяются исключительно в практических целях (причем сугубо по наполнению). Само материально-процессуальное деление, что весьма существенно, не увязано с человеческой природой, так как существование процессуального права, недопустимого к отсутствию с позиций качественного позитивного правового действия, все-таки предопределено именно наличием самого материального права.

6. Последовательное рассмотрение такого вопроса темы, как соотношение систем права и законодательства, в свою очередь, дает нам возможность утверждать, что указанные общности пересекаются , но не совпадают. Такое же сочетание имеет место и касательно соотношения принципов права с основными началами законодательства. Кроме того, систему законодательства необходимо отличать от системы юридических источников, форм выражения правовых норм. Последняя из названных систем представляет собой один из срезов строевого ряда уже именно права; причем, в отношении видовых компонентов, – именно структурного порядка.

Скажем также, что, вопреки встречающимся иногда в юридической литературе суждениям, в легальных данных отечественного правового порядка элементный состав систем ни права, ни нормативных правовых актов не фиксируется. В законодательном материале содержится уровневое разграничение сфер статутотворческой деятельности, а в подзаконной документации – градация правовых актов.

Иное отражающееся в правоведческой области утверждение – о том, что система права шире одноименного пласта законодательства, – с позиций своей истинности носит ограниченный характер. Оно верно лишь в отношении сравнения интересующих нас систем с «точки зрения бумажного объема» юридического материала нормативного правового толка. Исключительно в указанном контексте данные системы права действительно будут «проигрывать» статутным показателям (ввиду своего природно-правового характера). При этом в систему законодательства могут быть включены (что соответствует не должному, но фактам) положения не только не юридической, но даже и не собственно-социальной видовой принадлежности (например, технические нормы).

Вместе с тем система права представлена более разнообразным, нежели система законодательства, видовым «набором» объективированных выразителей правовых норм. Она включает (способна включать) правоповеденческие правила, отраженные не только в писаном нормативном юридическом материале (статутного, договорного и прецедентного, – в англосаксонских правовых системах относимого к области неписаного права, – толка), но и в различных правовых обычаях, имеющих юридическое значение религиозных нормах.

С этих позиций система законодательства может быть шире системы права только в том случае, если в соответствующей конкретно-исторической правовой системе признаются и действуют только лишь писаные формы выражения права (и то при условии непричисления к таковым юридических прецедентов). Но даже при подобной ситуации, с юридико-источниковых и, как следствие, содержательно-действенных (предметных) позиций, система права в качестве общетеоретической категории все равно окажется более «существенной», нежели система законодательства, – и по своему объему (широте) и, конечно же, по своей «наполнительной» значимости. Кроме того, система права включает не только сами правовые нормы, но и весьма разноаспектные данные о должном содержании и бытии таковых.

Скажем также, что именно видовые юридико-источниковые и вытекающие из них (как аккумуляторов правовых норм) предметные показатели представляются нам ведущими при решении вопроса об объемном соотношении систем права и законодательства (по причине их специального, профильного характеризующего значения).

7. По поводу именно отраслевых конструкций права и законодательства, превалирующих в настоящий период, отметим, что признание за отраслями права объективного характера: 1) во многом предопределило постановку вопроса о соотношении систем права и законодательства; 2) «способствовало» доктринальному и (или) фактическому «стремлению» к их отождествлению; 3) предопределило «сложности» размежевания таковых. Объединяя сведения о социальном поведении той или иной направленности, с одной стороны, но не нося в то же время точного характера, категория «отрасли права» часто «смешивается» с отраслями законодательства, статутотворческой, образовательной и (или) научной деятельности (или же непоследовательно «отграничивается» от оных).

При этом ценность у отраслевой конструкции права (относимой нами к числу юридических классификаций), несмотря на многочисленные недостатки, все же имеется. Она заключается в соединении, обобщенном отражении данных: 1) о действующем и должном нормативном правовом материале (разновидовой юридико-источниковой принадлежности) и 2) его реализации, а также 3) о соответствующих показателях научного и учебного толка. Вместе с тем многогранность правового воздействия и условность секторного деления предопределяют необходимость многопараметрового подхода к вычленению правовых отраслей. Одним (причем очень существенным) из оснований такового является и весьма «традиционный» показатель, именуемый предметом правового регулирования. Но понимания этого предмета также неоднозначны. Хотя, так или иначе, практически все позиции по интересующему нас вопросу, думается, обоснованно, сводятся к признанию предметом правового регулирования поведения (поведенческих актов) участников правового общения (общественных отношений). При этом многогранность правового содержания предопределяет необходимость градации и самого предмета правового регулирования, выделения его уровней.

8. Присоединяясь к позиции о неодинаковом иерархическом «ранге» отраслей права, позволим себе отметить, что (при рассмотрении вопроса сугубо с позиций юридической систематики, в отношении состава позитивного права) субординация отраслей права должна быть представлена своеобразной «пирамидой», в основании которой находится конституционное право. Из этого последнего проистекают «оси» образований административного, гражданского и уголовного толка. Все же остальные возможные к выделению отраслевые подразделения «располагаются» между указанными «осями», представляя собой или их разнообразные «переплетения», или же выступая по отношению к оным в качестве производных (в смысле – «обслуживающих»). Возможно и смешение двух названных вариантов.