Волочная система введена была в собственно Литве, Жмуди, Подляшье, Полесье и в западной части Волыни. Но отрицательные результаты старого земельного и податного строя давали чувствовать себя и в остальных областях Литовско-Русского государства, между прочим, и в даннических поднепрских волостях. Здесь также образовалось крайнее разнообразие земельных участников – крестьян и несоответствие количества лежавших на них повинностей с их величиною; здесь также много господарских земель было захвачено землевладельцами. Поэтому правительство Сигизмунда Августа вознамерилось и здесь произвести известное уравнение как в землевладении, так и в платежах и повинностях каждой службы, другими словами – известную переверстку землевладения и обложения, хотя и не такую радикальную, как в вышеупомянутых областях. Волочная помера предпринята была здесь только для городов, а по селам в 1560-х гг. были разосланы ревизоры, которые должны были произвести «порядок и постановенье» господарских «пожитков» и «поровнанье грунтов» между господарскими подданными. Ревизоры эти производили описание и обмежевание крестьянских земель частью по старым границам их, частью заново для приведения в соответствие с повинностями, отправлявшимися с того или другого участка, и наоборот – регулировали и фиксировали повинности в соответствии с величиной и качеством участков. Таким «поровнаньем» имелось в виду, между прочим, уничтожить образование недоимок, которые уплачивались здесь сообща волостными людьми, чем волости уже давно тяготились. При описании и ограничении крестьянских участков обмежевывались господарские пущи и леса с целью прекращения захватов со стороны других землевладельцев. Полагая предел самовольным заимкам, ревизоры в некоторых случаях производили редукцию занятых господарских земель и облагали их податями. Некоторые из таких отбираемых земель ревизоры обращали даже под господарские фольварки.

Даже и на южной украйне правительство Сигизмунда Августа приняло некоторые меры, задачею которых было уравнение крестьянских повинностей и увеличение доходов скарба. На юге был полный земельный простор, и потому там не было и настоятельных побуждений к прекращению заимочного землепользования и землевладения. На южной украйне чувствовалась более всего нужда в рабочих руках, в удержании крестьян на их участках. Крестьяне там свободно переходили не только из имения в имение, но и из Великого княжества в Корону. Поэтому в 1560 г. туда отправлен был пан Ян Волчкович, которому дано было поручение установить одинаковые «пожитки» со всех подданных, как господарских, так и земянских, применяясь к польским порядкам, и даже в меньшем размере, с целью прекратить крестьянские переходы. Волчковичу предписано было, кроме того, обложить десятиною зерна всех владельческих крестьян, которые пользовались господарскими землями, а сами земли и поля переписать.

Таковы были мероприятия, предпринятые при Сигизмунде Августе для увеличения доходности господарских имений. Значение главного из этих мероприятий – введения волочной «уставы» – вышло, однако, далеко из чисто хозяйственной области и имело свои немаловажные последствия как в социальной, так и в политической истории Литовско-Русского государства.

Литература

Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского Статута. М., 1894; Довнар-Запольский М. В. Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягеллонах. Киев, 1901. Т. 1; Он же. Очерки по организации западнорусского крестьянства в XVI в. Киев, 1905; Любавский М. К. Рецензия на сочинение М. В. Довнара-Запольского «Очерки по организации западнорусского крестьянства в XVI в.» // Отчет о третьем присуждении премий П. Н. Батюшкова. СПб., 1907; Новицкий А. Очерк истории крестьянского сословия Юго-Западной России // Архив Юго-Западной России. Ч. 6, т. 1; Бережков Н. Г. Устава замков, держав и дворов Сигизмунда Августа, предшествовавшая волочной уставе // Журн. М-ва нар. просвещения. 1911. № 5; Грушевський М. С. Iсторiя України – Руси. Львів, 1905. Т. 5.

Окончательное обособление шляхты и выход ее из состава населения господарских доменов. Падение крестьянского землевладения и усиление прикрепления крестьян. Превращение челяди невольной в огородников. Новые поселения крестьян. Стеснения по части эксплуатации пустых земель и угодий. Строгая регламентация крестьянских повинностей. Установление однообразия в платежах и повинностях мещан непривилегированных мест.

С введением волочной померы и «уставы» произошло еще более резкое отделение шляхты от остального населения господарских доменов, чем было раньше. Волочная помера сопровождалась прежде всего пересмотром прав состояния, которым решался вопрос, подлежит ли данная земля помере на волоки или нет, т. е. крестьянская ли она или шляхетская. Все землевладельцы должны были предъявлять документы на владение и звание, причем не только редуцировались самовольно захваченные земли, но и возвращались в простое состояние шляхтичи, неправильно присвоившие себе это звание. Так было, например, в Жмудской земле, где много «простых» людей вкупились в боярство и хотели быть шляхтою. Шляхта на сеймах протестовала против предъявления документов, но господарь настоял на том, чтобы документы предъявлялись ревизорам и мерчим для снятия с них в сомнительных случаях копий и отсылки этих копий господарю. Введение волочной системы сопровождалось вместе с тем подробной и точной регистрацией тяглого населения. Все это вместе углубляло и расширяло межу между шляхтою и остальным населением господарских доменов.

Обособление шляхты совершалось не одним только внешним путем. При производстве волочной померы было установлено и резко подчеркнуто положение, что крестьянская земля есть земля собственно господарская, так как «кмет и вся маетность его наша (господарская) есть». Поэтому волочная «устава» предписывала не церемониться с мнимыми владельческими правами крестьян и забирать в померу всякий крестьянский грунт, купленный и заставленный. Но по отношению к шляхетским грунтам «устава» давала совершенно другие предписания. Если для вымера волок нельзя было обойтись без занятия шляхетского грунта, «устава» предписывала найти предварительно справедливую «отмену». Очевидно, господарь руководился в данном случае взглядом на шляхетскую землю как на собственность шляхты. Взгляд этот развивался постепенно во всех земских привилеях и, когда началась волочная помера, оказался в полной силе. Таким образом, при производстве волочной померы окончательно порвалось всякое единение шляхты и крестьянства на почве землевладения. Крестьянское землевладение было аннулировано как таковое; признано было только одно крестьянское землепользование. Землевладение стало уделом только господаря и шляхетского сословия.

Уничтожение чересполосицы и сервитутов шляхты на крестьянских землях и обратно сервитутов крестьян на шляхетских землях, прекращение «входов» и «вступов» шляхты в господарские угодья обособили шляхту от остального населения господарских доменов и территориально. Шляхта, в сущности, вышла из состава населения господарских доменов, сравнялась до известной степени с самостоятельными землевладельцами, князьями и панами, приблизившись в этом своем положении к польской шляхте. Этот процесс происходил не только помимо сознания, но и помимо воли шляхты, которая одинаково протестовала и против занятия ее грунтов в волоки, и против уничтожения входов в господарские пущи и угодья.

Но особенно сильно отразилось введение волочной «уставы» на положении господарских крестьян. Волочная «устава» не только упразднила окончательно крестьянское землевладение, существовавшее и развивавшееся фактически с давних времен в господарских доменах, но целым рядом предписаний затянула крепко узы крестьянской неволи. В прежнее время члены многолюдных крестьянских семей сплошь и рядом покидали свои отчины в господарских имениях, уходили на сторону и становились вольными «похожими» людьми. Волочная «устава», как уже было указано, предписывала многолюдные крестьянские семьи и товарищества расселять в господарских же имениях. Таким образом, прекращалось выделение из крестьян-отчичей вольных «похожих» людей. В прежнее время господарский крестьянин-отчич, «непохожий» человек, продав свою отчину и посадив на своем месте другого тяглеца, становился вольным «похожим» человеком. Волочная «устава» прекращала и этот выход на волю. Крестьянин, продавший свое «домовство» на волоке, посадивший на своем месте другого, не мог уже идти куда вздумается, но должен был осесть либо в господарском месте, либо в господарской волости на пустой волоке. В том случае, если бы такой волоки не оказалось, крестьянин, взяв от уряда удостоверение, что он вышел, осадив волоку, должен был идти в другую господарскую же волость и там искать себе место для поселения. Таким образом, и по отношению к господарским крестьянам приобрел полную силу тот же самый принцип личного прикрепления, какой уже давно действовал относительно частновладельческих крестьян. Волочная «устава» повторила предписания первой «уставы» Сигизмунда Августа о том, чтобы беглые и самовольно ушедшие господарские крестьяне непременно отыскивались урядом и осаживались на пустых волоках даже в тех случаях, когда их засевки и все «домовство» были отданы другим крестьянам.