Почти у самого спуска к берегу кто-то окликнул их.

— Сирасу? — обрадовался Хейтаро. — Куда направляешься?

Перед ними стоял пожилой мужчина с загорелым высохшим лицом, закутанный в рваное желтое одеяло. В руках он держал коромысло.

— За сучьями. Собираем по ночам, чтобы сторожа не видели... Младший брат? — кивнул он головой в сторону Дзиро.

— Ну, как живете? — спросил Хейтаро, предлагая ему сигареты.

— Как живем? — невесело улыбнулся Сирасу. — Сам знаешь. Похвастаться нечем. ..

— Скоро к вам нельзя будет подъехать.

Сирасу усмехнулся:

— Да, и к нам понаехали эти амеко. Хотят снести храм богини Каннон. Староста говорит, что на вершине холма Бубенцов у них будет пост противовоздушной обороны.

— А другого места не могли найти?

– Староста говорит: место удобное, высокие деревья. .. А другие места оголенные.

Сирасу нагнулся к Хейтаро и что-то прошептал ему.

Лицо у Хейтаро расплылось в улыбке.

— Молодцы, молодцы! — сказал он. — И меня не забудьте. Это ты придумал?

Сирасу выпрямился, и глаза у него молодо блеснули:

— Что ж, не зря солдатом семь лет отслужил.

Прощаясь, Сирасу ласково положил свою руку на

плечо Дзиро:

— И у меня ведь такой парень есть. Главный мой помощник. . . До свиданья!

Зябко поеживаясь, он стал подниматься в гору.

Тяжелые клубящиеся тучи все ниже опускались на море. Потом сильный, порывистый ветер погнал их к берегу, к изъеденным штормами утесам и скалам. Неистовый рокот нарастал на море. Оно легко взметало вверх гигантские темнозеленые валы, вспененные гребни которых, казалось, рвались в единоборство со свинцовым небом. Ветер со свистом срывал клочья белой пушистой пены и пригоршнями бросал их на прибрежный песок, на прижавшиеся к скалам домики рыбачьей деревушки.

Построенные из случайных даров моря — выброшенных на берег полусгнивших досок, бревен и листов фанеры, — эти лачуги дрожали, как в ознобе, от каждого порыва ветра. Их жалкие кровли жалобно стонали, словно старались высвободиться из-под тяжелых камней, которыми были прижаты к стенам лачуг.

Братья осторожно спустились к деревушке по узкой скользкой тропинке.

Быстро темнело. Две женщины на берегу разводили костер из валежника и высохшей морской травы. Этот костер должен был служить маяком для тех, кто находился в море.

На песке лежали шнрокодонные и тупоносые рыбачьи кунгасы. В сумерках они казались тушами диковинных чудовищ, выброшенных морем на берег.

Хейтаро и Дзиро старались держаться ближе к скалистому откосу, спасаясь от холодных водяных брызг.

Скорее бы добраться до харчевни Мураты! В такое ненастье, наверно, большинство рыбаков остались на берегу. Многих из них можно будет встретить в харчевне.

Пройдя немного берегом и поднявшись по тропинке, устланной плоскими белыми камнями, братья оказались у бревенчатой харчевни. Под ее крышей раскачивался пожелтевший бумажный фонарь. Тусклый свет освещал прибитую рядом с дверью фанерную дощечку, на которой было затейливо выведено охрой: «Милости просим! Дешево! Вкусно!»

Хейтаро поставил велосипед под навес, около кадок и соломенных кульков, и вошел вместе с Дзиро в харчевню. Две масляные лампы плохо освещали комнату с земляным полом, наполненную густым табачным дымом, прогорклым запахом бобового масла и соевого теста. За столиками, уставленными глиняной посудой, сидели рыбаки. Одеты они были в старые, заплатанные рубахи; только у некоторых сохранились зеленые солдатские куртки, сильно потрепанные и побелевшие от впитавшейся морской соли.

— Хейтаро! — раздался радостный возглас. — А это кто с ним? Никак, Дзиро? Конечно, он!

Шлепая соломенными сандалиями, к ним подошел толстяк с лысой головой, хозяин харчевни Мурата. Рыбаки поднялись из-за столиков. На стенах зашевелились их тени.

— Здорово, Хейтаро!

— Откуда к нам в такое ненастье?

Мурата усадил гостей под лампой, и рыбаки стали придвигать к ним свои столики. Остановившись за стулом Хейтаро, владелец харчевни принялся укорять его:

— Совсем забыл нас! Уж месяц, как не видели тебя...

Из-за бамбуковой занавески, на которой деревенский художник изобразил сверкающую своей белоснежной вершиной Фудзияму', показалась краснощекая супруга владельца харчевни — госпожа Курико. Оба брата привстали со своих мест и поклонились ей.

— Ну, что я тебе говорила! — воскликнула она, обращаясь к мужу. — Не веришь в приметы? Я ведь утром сказала, что будут сегодня дорогие гости. Не зря во сне видела тень птицы на ставнях...

Мурата расхохотался.

— Дорогих гостей, — обвел он руками посетителей, — у меня и без твоих примет каждый день полно!

— Не выгоните нас, госпожа Курико? — улыбнулся Хейтаро.

‘Фудзияма — вулкан в Японии.

— Что вы, что вы! Мы всегда рады видеть вас. Так рады...