Нимаю было особенно противно, что он воспользовался Чхотой дасом, чтобы выказать себя перед женщиной. Он снова позвал мышь и простерся ниц перед ней. Чхота, как обычно, был кроток и добр. «Мы все ошибаемся», -пропищал он.

Нимай решил никогда больше так не делать. Он будет честным и преданным своему другу. Он будет представлять Кришну, а не вести себя, как осел.

С этого дня Нимай перестал проявлять свою бурную радость. Он старался быть серьезным, рассудительным и проявлять терпение в любой ситуации. Ему это не удавалось, но он все равно старался. Особенно трудно было, когда кто-то из мальчишек начинал дразнить его:

Нимай-гном увлекся Сурьей, Нимай-гном увлекся мышью, Нимай-гном, где твой дом?

Глава 3

Нимай заканчивал последний круг дж.апы, перед тем как отправиться на встречу с Чхотой дасом. Даже во время воспевания его ум метался взад и вперед: он думал о том, что будет говорить сегодня утром. Нимай решил рассказать Чхоте о важности внимательного повторения мантры. Он собирался признаться: «Я проповедую тебе, но также проповедую и самому себе». Нимаю нравилось, что их отношения с Чхотой такие честные и открытые.

Их дружба не переставала поражать его. Нигде, даже в писаниях, он не читал о том, чтобы обыкновенный брахжачари разговаривал с нечеловеческим существом и учил его сознанию Кришны. «Почему Кришна устроил так, что это случилось именно со мной?» - думал Нимай. А иногда он сомневался, действительно ли его проповедь так уж важна. Преданные каждый день встречаются с сотнями людей. Хотя некоторые люди похожи на животных, людям проповедовать все-таки важнее. Но есть ведь указание", говорить о Кришне каждому, кого встретишь. Подразумевает ли оно тех, кто занимает более низкое положение, чем люди? Когда Нимай думал об этом, он чувствовал себя сбитым с толку и, разочарованный, откладывал решение этого вопроса на потом. «Даже если мое дело и не такое важное, - думал Нимай, - все равно я не могу его бросить, ведь это мое поле проповеди».

Думая о своей скромной миссии, Нимай поднимался по лестнице на чердак. Он прокручивал в уме лекцию, которую выдаст через мгновение. Но его сердце екнуло, когда Батч, храмовый кот, вдруг прошмыгнул у него между ног и помчался на чердак вверх по лестнице. Нимай появился там всего лишь секундой позже, но было уже поздно. Услышав шаги Нимая, Чхота вылез из укрытия, и в этот же миг кот ворвался в комнату, увидел мышь и схватил ее. Увидев своего дорогого друга в пасти кота, Нимай закричал и пнул кота ногой. От удара кот стукнулся о стену и выпустил мышь. Выгнув спину, Батч зашипел, как будто собирался напасть на Нимая. Нимай снова пнул кота, и тот, как футбольный мяч, пролетел через всю комнату. Нимай с ужасом посмотрел на Чхоту и увидел, что он мертв.

Кот с воплем пронесся мимо брахжачари, бегущих вверх по лестнице. Бхима и несколько подростков поднялись в комнату. Нимай шмыгал носом. Он держал в руке обмякшее тело мыши, и слезы градом катились из его глаз.

–  Кот поймал мышь, - сказал один из ребят.

–  Ручную мышь Нимая!

–  Убирайтесь отсюда!
– закричал Нимай.

–  Успокойся, - сказал Бхима.

–  Зачем ты пнул Батча?
– подросток, которого раньше звали Кришна дас, а теперь просто Карл, толкнул Нимая.
– Эй, Нимай, зачем ты ударил Батча?

Отложив в сторону мышь, Нимай со слепой яростью набросился на Карла. Они вцепились друг в друга и покатились по полу. Карл успел хорошенько дать Нимаю в глаз до того, как подбежали другие преданные вместе с Вибху дасом, который и разнял дерущихся. Вибху потребовал объяснений, но Нимай поднял тело Чхоты и протолкнулся сквозь стоявших вокруг него преданных к выходу из комнаты. Он рыдал, как человек, у которого только что умер его лучший друг.

Гурудева читал «Шримад-Бхагаватам», когда зазвонил телефон. Это был Вибху д а с.

–  Нимай направляется к вашему дому, - сказал Виб-ху.
– Он только что устроил в храме сцену: пнул кота и подрался с Карлом. Он громко плачет и не хочет слушать никого, кроме вас. Поэтому вам придется поговорить с ним прямо сейчас.

–  Хорошо, - сказал Гурудева.
– Ты можешь рассказать мне подробности?

–  Это все, что мне известно, - ответил Вибху.
– Я думаю, что Нимай не может жить в храме. Если вы хотите, чтобы он остался, вы можете взять ответственность на себя. То есть, он ваш ученик - я это имел в виду.

Гурудева видел, как Нимай идет по дороге, плача, как ребенок. В руке он нес небольшую коробку. Гурудева открыл дверь, чтобы встретить его.

–  Входи, Нимай. Садись. Расскажи мне, что произошло.

Гурудева сел за стол, как обычно, и протянул своему плачущему ученику пачку салфеток «Клинекс». Нимай открыл коробку, которую принес с собой, и положил ее на стол перед Гурудевой. В коробке на спине лежало тело мыши, все ее четыре лапы торчали вверх. Гурудева не очень любил мышей, но сейчас было не время протестовать против присутствия трупа. Он решил с уважением отнестись к горю Нимая и попробовать утешить его, как он утешил бы любого, кто потерял близкое ему существо.