умершими. Затем почувствовал, что уносится в некое пространство и пришел в

сознание. Наличие большого количества подобных рассказов оживленных

больных, по мнению А. Форда, может служить основанием для подтверждения

реальности загробной жизни. Вот так наукообразно некоторые авторы

пытаются утвердить тезис о наличии сознания вне тела и существовании

потустороннего мира. Справедливости ради следует сказать, что, безусловно,

далеко не все ученые, интересующиеся проблемами умирания и оживления,

признают доктрину «жизни после смерти». Так, например, К. Дюкасс

утверждает, что поскольку люди, пережившие предсмертное состояние,

избежали смерти, значит, они не существовали независимо от своего тела. Даже

если сознание, казалось бы, покинуло тело, фактически оно могло бы еще

зависеть от жизни продолжающего существовать тела. В статье Я. Стивенсона

и В. Грейсон мы читаем: «Люди, сообщая о своих переживаниях вне тела,

утверждают, что испытывали при этом то, что никак не могли бы испытать в

нормальных условиях. Некоторые из них вспоминают, о чем говорили врачи во

время реанимации». Такие заявления не всегда могут служить свидетельством

экстрасенсорной перцепции. Больные, находящиеся под наркозом или в

бессознательном состоянии по другим причинам, могут иногда как бы

«ассимилироваться» и воспринимать происходящее вокруг них, например,

слышать чей-то разговор.

Интересны

высказывания

известного

американского

ученого

Э. Шнейдмана в его книге «Смерть человека», где он излагает свое

мировоззрение в отношении этой извечной темы. Каждый человек, по его

словам, какой-то отрезок времени продолжает жить в памяти некоторых людей

или целых поколений. «Тема переживания - беспредельная и интересная, -

говорит он, – включает в себя ряд самых различных, построенных на эмоциях

представлений и убеждений». Далее он говорит, что хотя из числа авторов,

составивших литературный обзор на тему смерти (имеются в виду западные

страны и США) якобы 43% склонны верить в загробную жизнь, лично он

отнюдь не разделяет их мнение: «... я не верю в возможность жизни после

смерти, за исключением той жизни, которой я дал свое собственное

62

определение: «survival as postself» (выжить в памяти как личность). «...Это

включает в себя жизнь определенного образа, индивидуальность, свершения,

которые хранятся в памяти тех, кто остался...». «...То, что осталось после меня,

– пишет Э. Шнейдман, – это и есть «посмертная жизнь». Не лишены интереса

некоторые высказывания современных психиатров, которые в последние годы

явно в связи с развитием реаниматологии уделяют значительно больше

внимания психике больных, выживших после тяжелейших заболеваний и травм

и даже «возродившихся» после остановки сердца. В статье «Психология жизни

после смерти» Р. Сигел70 приводит материалы обследования больных с учетом

экологических, антропологических и психологических данных. Сходство

между «потусторонними» видениями и галлюцинациями, вызванными

наркотиками, создает возможность точного анализа сути этих явлений.

Современными исследованиями установлено, что ощущения near-death носят,

так сказать, универсальный характер, и основаны на фактах, поддающихся

объяснению: единая у людей всех стран мира структура мозга и принципы его

функционирования и раздражители (о чем уже шла речь вначале). Конечно,

считает автор статьи, можно интерпретировать результат исследования как

свидетельство наличия жизни после смерти, однако гораздо проще

рассматривать его как выявление диссоциативной галлюцинаторной

деятельности мозга. В одной из работ, посвященных теме near-death,

отмечается, что в некоторых рассказах об ощущениях, переживаемых

больными на пороге смерти, эти экзосоматические явления во многом сходны с

теми, которые наблюдаются при психических заболеваниях на различных

стадиях изменения структуры сознания71. Обычно исследования проводились