В подвальном помещении обкома партии, приспособленном для работы и отдыха, нас встретили первый секретарь Ровенского обкома КП(б)У В. А. Бегма и другие руководящие работники. Они подробно проинформировали нас о сложившейся в области обстановке, о том, как идет создание партизанских отрядов и подпольных групп в районах Дубно, Ровно, Броды, Луцк.

Василий Андреевич Бегма оказался простым, общительным человеком. Расспросив о делах армейских, он тут же приступил к решению вопроса, ради которого пригласил нас.

— Дело такое, товарищи военные, нам нужно оружие для партизан. Базы есть, а оружия на них почти нет. [32]

Нужна срочно ваша помощь. С членом Военного совета и командующим войсками фронта вопрос согласован.

— Когда и сколько? — спросили мы.

— Сегодня ночью, и как можно больше. Впрочем, у нас есть товарищ, который точно знает, какой базе что нужно завезти.

Разговор с В. А. Бегмой озадачил нас не на шутку. Отказать в помощи мы не могли, а излишков оружия и боеприпасов не имели. Но заявку обкома партии удалось выполнить: для этого мы заставили артснабженцев подчистить на складах все, что возможно. В ночь на 26 июня партизанские базы Ровенщины получили винтовки, ручные и станковые пулеметы, гранаты, патроны.

Из обкома партии мы уезжали с тяжелым сердцем. По всему было видно, что ситуация не только на Юго-Западном, но и на других фронтах складывалась для Советского государства в целом неблагоприятно.

Как только прибыли в штаб, полковник К. Д. Девятов доложил, что получен приказ командующего фронтом: соединениям корпуса быть в готовности вступить в бой утром 26 июня. В наше отсутствие начальник штаба отдал необходимые распоряжения командирам дивизий и корпусных частей. Все они уже доложили о полной боевой готовности.

Танковое сражение, развернувшееся в районе Луцк, Дубно, Броды, гремело днем и ночью. Некоторые наши соединения (124-я и 87-я стрелковые дивизии 27-го стрелкового корпуса) сражались в полном окружении. Танковые дивизии 22-го и 15-го мехкорпусов уже понесли большие потери и совместно со стрелковыми частями вели тяжелые оборонительные бои в районе Владимир-Волынский, Луцк, Броды.

Контрудар войск фронта по вклинившейся 1-й танковой группе генерал-полковника фон Клейста, нанесенный 25 июня с севера и с юга в направлении на Сокаль, успеха не имел. Задача прорыва кольца окружения 124-й и 87-й стрелковых дивизий и восстановления положения в центре ЮЗФ не была выполнена, хотя планы гитлеровского командования удалось основательно нарушить. Кроме того, этот удар помог остановить войска противника, добиться небольшой оперативной паузы, чтобы произвести новую перегруппировку сил и средств.

К этому времени в районе боевых действий помимо 19-го механизированного корпуса уже были сосредоточены [33] 31, 36 и 37-й стрелковые и 9-й механизированный корпуса. На подходе находились и другие соединения и части войск второго эшелона ЮЗФ.

Такой была накануне ввода в бой соединений 19-го механизированного корпуса обстановка, которую наши операторы аккуратно нанесли на карту. Карта давала наглядное представление о том, что сейчас происходит на западе от Ровно, где в лесах сосредоточились соединения корпуса. Жирная синяя стрела тянулась со стороны противника, пересекая весь этот район с запада на восток. Острие ее упиралось в город Ровно и далее указывало на Новоград-Волынский. Причем две танковые, одна моторизованная и четыре пехотных дивизии гитлеровцев находились уже в непосредственной близости от войск 9-го и 19-го мехкорпусов, на рубеже реки Стырь.

Всем, кто собрался в палатке генерала Фекленко, было ясно: с часу на час, а может, и значительно раньше будет получен боевой приказ. Поэтому, выслушав доклад полковника Девятова, мы не расходились, а продумывали возможные варианты предстоящих действий и меры, которые необходимо будет предпринять в том или ином случае.

Кузьма Демьянович Девятов был прекрасно эрудированным, грамотным командиром, отлично знал штабную работу и на таком же уровне готовил подчиненных. Благодаря четкой, целенаправленной деятельности руководимого им коллектива войска корпуса были полностью подготовлены к ведению боевых операций.

Генерал Фекленко остался доволен проделанной работой. На коротком совещании, которое он провел в тот вечер с личным составом, комкор сказал:

— Впереди, дорогие товарищи, жестокие бои, это видно из обстановки. Вот почему, нисколько не сомневаясь в вашем добросовестном отношении к делу, я все же прошу и впредь проявлять максимум инициативы, самостоятельности. Главное в работе штабного командира — всегда, в любую минуту знать положение дел. Тогда мы сумеем избежать тех досадных ошибок, которые, к сожалению, допустили в управлении войсками наши коллеги из стрелковых и механизированных корпусов, уже ведущих бои.

Эти слова командира корпуса запомнились мне очень [34] хорошо. А впоследствии я не раз убеждался в том, как он был прав...

Далеко за полночь к нам прибыл офицер связи из штаба 5-й армии. Он привез боевой приказ войскам нашего корпуса, подписанный командующим и членом Военного совета Юго-Западного фронта. Корпус переходил в оперативное подчинение 5-й армии, командующему войсками которой предписывалось впредь координировать действия 19-го и 9-го механизированных корпусов.

В том же пакете был и приказ командарма-5. Командир корпуса прочитал его вслух. В нем говорилось, что согласно приказу Военного совета Юго-Западного фронта 5-й армии утром 26 июня предстоит нанести контрудар по 1-й немецкой танковой группе, которая наступала в направлении Владимир-Волынский, Луцк, Ровно. Вспомогательный удар наносился на Баремель, Луцк.