Шрифт:
Находившиеся в засаде, рассредоточенные и замаскированные по оврагам и перелескам немецкие мотопехотная и танковая части попытались остановить и разгромить наш авангард. Гитлеровцы бросили в бой более двадцати пяти танков, около пятидесяти бронетранспортеров при поддержке артиллерийских и минометных подразделений. Снова вспыхнул танковый бой. Но теперь перевес в силах был на стороне противника. Авангард не справился бы с ним.
Полковник Цибин вызвал к себе командира разведывательного танкового батальона дивизии Героя Советского Союза капитана В. С. Архипова. Вместе с ним прошел на опушку сосновой рощи, откуда хорошо просматривалось поле боя.
— По лощине справа обойдете немцев. У тех вон стогов соломы, — указал Цибин, — атакуйте на большой скорости сначала артбатарею, а затем вместе с Алабушевым — танковые подразделения. — Комдив посмотрел на [44] часы: — Готовность через двадцать минут. Держать со мной связь.
Немцы применили в тот раз преимущественно легкие танки Т-II и Т-III. Средние танки Т-IV составляли примерно четвертую часть общего количества атаковавших вражеских машин. Они шли в голове боевого порядка. Наши отечественные Т-26, БТ-5 и БТ-7 имели толщину лобовой брони от 16 до 20 миллиметров, а потому уступали немецким Т-III и Т-IV в бронезащите (толщина их лобовой брони составляла в то время 30 миллиметров). Зато по маневренности на поле боя и огневой мощи вооружения наши машины превосходили все вражеские легкие танки (45-миллиметровая пушка против 37-миллиметровой у Т-II и Т-III). Это преимущество советские танкисты использовали очень умело.
Готовя батальон к контратаке, Герой Советского Союза капитан Архипов приказал командирам танков Т-34 и КВ сосредоточить огонь своих пушек (по одной 76-миллиметровой пушке на каждом) по средним немецким танкам. Экипажи легких Т-26 и БТ получили задачу, прикрываясь броней тяжелых и средних машин, нанести удар по пехоте, находившейся на бронетранспортерах и мотоциклах, а также взять под обстрел вражеские Т-II и Т-III.
Неожиданная контратака танкистов Архипова с тыла ошеломила врага. Зажатые со всех сторон гитлеровцы несли большие потери в технике и живой силе, но не отступали, надеясь подавить наших воинов численным превосходством. Но мощные КВ и Т-34 давили гусеницами вражеские орудия, в упор расстреливали танки. Им помогали огнем артиллерийские дивизионы, отсекавшие пехоту и мотоциклистов.
Образец умелого использования боевых возможностей отечественных машин показал в этом бою комбат, вступивший в бой на Т-26. Как когда-то на Карельском перешейке, капитан Архипов, искусно используя складки местности, непрерывно меняя позицию, близко подбирался к фашистским танкам и бронетранспортерам и в упор поражал их огнем пушки и пулеметов, умело уходя от ответного огня. В этой контратаке ему удалось уничтожить два противотанковых орудия, три бронетранспортера, один Т-III. Двум другим машинам экипаж командирского танка раздробил гусеничную ленту, вывел из строя моторное отделение. [45]
Я близко наблюдал этот бой. Все поле впереди заволокло дымом и пылью. Враг медленно отступал под натиском соединений корпуса. Не ожидали фашисты такого решительного и напористого удара. Как заявил пленный офицер, их ошеломило огневое мастерство наших танкистов, смелость маневра. Гитлеровцы, еще не знавшие поражений, считали себя непобедимыми, а тут — такой мощный ответный удар, такие потери!..
К 18 часам 26 июня авангард 43-й танковой дивизии полковника И. Г. Цибина выбил противника из населенного пункта Похорельцево и продвинулся к Дубно, освободив село Млодово. Здесь наступательный порыв наших частей был поддержан небольшой группой советских бомбардировщиков, которые отважно атаковали вражеские танковые колонны, сбросив на них немало бомб, и вдобавок обстреляли из своих пулеметов пехоту. Фашистские истребители ничего не могли предпринять против наших летчиков, смело действовавших на малых высотах и выходивших из боя небольшими группами. Их помощь была эффективной, но, к сожалению, кратковременной.
Опрокинув вражеские части, дивизия вплотную подошла к городу и завязала бой за его северо-восточную окраину, а частью сил устремилась к переправам через Икву западнее Дубно.
В небе, словно завороженные, белесыми островками застыли пушистые облака. Казалось, и время остановилось в изумлении от того, что здесь происходило. Быстро перемещаясь по пересеченной холмистой местности, наши танковые и мотострелковые подразделения непрерывно атаковали врага, теснили его на юго-запад. Применяя бронебойные снаряды, танкисты и артиллеристы сжигали вражеские танки и бронемашины, косили из пулеметов и шрапнелью пехоту. Все поле боя от Дубно до Млиново было заполнено войсками. Скрежет и лязг танковых гусениц, надрывный гул моторов, артиллерийская канонада — все это сливалось в такой грозный рев, что люди не слышали друг друга. Мутные столбы гари и огня висели над оврагами и перелесками. Горели села, деревья, кустарник, хлеба на полях. А части корпуса неотступно преследовали врага.
Успеху способствовал, в частности, тот факт, что командиры танковых, мотострелковых и артиллерийских подразделений действовали инициативно, своевременно [46] разгадывали замыслы врага, упреждали его в огне и маневре. В первые же часы боя проявилась еще одна замечательная черта советских воинов: бойцы, командиры, политработники показали не только хорошую спайку, дисциплинированность, организованность, но и настоящую товарищескую взаимовыручку, чувство локтя в бою.
Примеры инициативных действий, мужества и отваги встречались буквально на каждом шагу.
Экипаж заместителя командира танковой роты 85-го танкового полка лейтенанта И. П. Иванова, например, действуя в головной походной заставе рядом с экипажем танка, которым командовал красноармеец С. А. Дорох, заменивший своего тяжелораненого командира, смело атаковал группу вражеских танков. Наши КВ и Т-34 уничтожили огнем своих пушек три вражеские машины Т-IV, два бронетранспортера, противотанковое орудие. Командиры обоих танков были ранены, и после перевязки оба вернулись на поле боя, вновь вступили в единоборство с врагом.