Частям 19-го и 9-го мехкорпусов предписывалось занять исходный рубеж для наступления на линии Грудек, Римно в 8 километрах юго-западнее Луцка, чтобы встречным ударом вдоль железной дороги Луцк — Броды содействовать 8-му и 15-му механизированным корпусам в разгроме радеховской вражеской группировки. Исходное положение занять к 4.30 26 июня. Начало наступления — 9 часов утра.

Времени на выполнение приказа оставалось немного, если учесть, что частям корпуса предстояло к утру совершить 25–30-километровый марш в район развертывания, занять этот район и подготовиться к наступлению. Поэтому генерал Фекленко, отдав предварительное распоряжение штабу о порядке выдвижения каждой дивизии и корпусных частей, о выделении передовых отрядов и организации разведки, вскоре отпустил всех по местам.

В район развертывания немедленно была выслана разведгруппа с задачей изучить местность и встретить командира корпуса, наметившего свой выезд туда вместе с командирами дивизий и оперативной группой на три часа ночи.

Важно было также срочно установить связь с соседями — 9-м механизированным корпусом справа и 36-м стрелковым слева. Последним командовал бывший сослуживец комкора генерал П. В. Сысоев. К нему выехал в качестве офицера связи недавно прибывший на должность помощника начальника оперативного отдела капитан Г. Г. Макарский. [35]

Задача перед Макарским стояла куда более трудная, чем перед его коллегой, который отправился в штаб генерала Рокоссовского, с которым и до этого поддерживалась устойчивая связь. Расположения же штаба генерала Сысоева у нас не знали, в приказе командарма его координаты тоже не указывались.

Капитан Макарский в сопровождении автоматчиков, в распоряжении которых было два мотоцикла, отправился выполнять задание. И вскоре к нам прибыл офицер связи от генерала Сысоева. 36-й стрелковый корпус тоже получил задачу нанести вспомогательный удар в западном направлении, но как бы наперерез нашему наступлению, чтобы оттеснить врага подальше от дороги Дубно — Луцк. Координация действий с ним имела поэтому важное значение для нашего корпуса, что и подтвердилось в ходе операции.

Хочу подчеркнуть, что в той тяжелой обстановке, которая сложилась на нашем фронте, когда многим соединениям и частям приходилось драться разрозненно, в отрыве друг от друга, роль офицеров связи, особенно таких, которые хорошо знали военное дело и умели трезво оценивать обстановку, приобретала особое значение. Полученные с их помощью данные нередко являлись основанием для принятия командирами соединений единственно правильных решений. Именно таким офицером связи являлся и капитан Георгий Георгиевич Макарский. Я не знаю дальнейшей его судьбы, но при встрече с ветеранами корпуса мы часто вспоминаем Макарского добрым словом и с глубоким уважением.

Перед боем

В 4.30 все танковые, мотострелковые и артиллерийские полки и корпусные части усиления заняли боевой порядок в исходном положении для наступления. Перед боем во всех подразделениях были проведены собрания личного состава, на которых командиры и политработники довели до бойцов и младших командиров боевую задачу полка, дивизии, корпуса, доходчиво рассказали о боевом опыте сражавшихся с врагом передовых частей и соединений, популярно разъяснили, что, хотя части прикрытия вынуждены были отойти под натиском превосходящего по численности противника, воины Красной Армии уже в первые дни боев проявили мужество, стойкость [36] и умение бить врага, что у нас есть все возможности наносить фашистам большой урон в живой силе и технике, если будем сражаться так же умело и храбро, как бойцы передовых соединений.

Наши пропагандисты, агитаторы, политработники хорошо понимали, какую силу воздействия на души и настроение людей оказывают примеры, достойные подражания, а потому шли к воинам не с пустыми руками. Примеры героизма, которые они использовали во время бесед, никого не оставили равнодушным. Некоторые короткие эпизоды заслуживают того, чтобы привести их в книге.

Уже в первые, самые трудные дни войны героические дела совершали целые соединения. Стойко дрались в окружении бойцы, командиры и политработники 124-й, генерал-майора Ф. Г. Сущего, и 87-й, генерал-майора Ф. Ф. Алябушева (погиб в бою смертью храбрых), стрелковых дивизий 27-го стрелкового корпуса, сковывавшие своими активными действиями несколько фашистских пехотных и танковых соединений.

Высокое полководческое искусство проявил в боях командир 19-й танковой дивизии генерал-майор К. А. Семенченко, который одним из первых в 5-й армии был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Скрытно от врага он отвел свои части на новый рубеж обороны, устроил засады крупных подразделений в оврагах, на опушках леса и, подпустив фашистские колонны на близкое расстояние, в коротком бою разгромил наголову два танковых полка, уничтожив почти все вражеские танки...

Огромный урон нанесли гитлеровцам артиллеристы 1-й противотанковой артиллерийской бригады генерал-майора К. С. Москаленко под Луцком. Лишь в одном бою отважные артиллеристы-противотанкисты уничтожили 42 вражеских танка, десятки мотоциклов и бронемашин, сотни солдат и офицеров. В том бою наводчик противотанкового орудия комсомолец И. И. Непочатов из дивизиона капитана С. З. Глущенко поджег шесть машин Т-IV, а орудийный расчет во главе с комсомольцем И. И. Гайленко уничтожил семь танков...

Насколько важной была такая информация накануне боя для воинов нашего корпуса, я убедился сам, выступая на собрании личного состава в 80-м танковом полку 40-й дивизии. Разговор у нас шел откровенный, и не [37] только о героизме. Я рассказал воинам о тяжелом положении, в котором оказались две упомянутые выше дивизии 27-го стрелкового корпуса, попавшие в окружение, и увидел, как посуровели лица моих слушателей.

Беседа подходила к концу, когда командир орудия одного из экипажей КВ младший лейтенант В. Милашкин спросил: