Охватывая позиции неприятеля с флангов, в атаку пошли танковые батальоны капитанов Н. Кузьменко и М. Хизова из 79-го полка, которым командовал имевший большой боевой опыт полковник В. И. Живлюк. С фронта врага теснили батальоны 80-го танкового полка, составлявшего авангард соединения.

Удары во фланг завершились большим успехом. Только танкисты полковника Живлюка в течение 26 июня подбили и сожгли 25 фашистских средних танков, более десяти бронетранспортеров, уничтожили 10 орудий, несколько автомобилей и сотни фашистских солдат и офицеров, потеряв при этом всего три легких танка{1}.

А враг вводил все новые силы. Встречное танковое сражение не прекращалось ни на минуту до позднего вечера. Жестокий бой вел наш сосед справа — 9-й механизированный корпус генерала К. К. Рокоссовского. Фашистский генерал фон Клейст, командовавший 1-й танковой группой, пытаясь остановить, расчленить и уничтожить по частям контратакующие советские механизированные корпуса, бросал в сражение на этом участке одну танковую часть за другой. Здесь было сосредоточено более 300 танков 13-й и 14-й немецких танковых дивизий, одно пехотное и одно моторизованное соединения, каждое из которых по штатной численности значительно превосходило танковые и моторизованные дивизии наших корпусов.

И все же советские танкисты, оттеснив врага за реку, за местечко Млинов, дрались с частями фон Клейста за Дубно. Поздним вечером бои прекратились. Обе стороны приводили себя в порядок, производили перегруппировку частей и соединений.

После боевого крещения на КП корпуса никто не сомкнул глаз. Все мы были переполнены виечатлениямп и переживаниями. Каждому хотелось поглубже разобраться в недавних событиях и в обстановке, свыкнуться [50] с потерями, остыть. Но время торопило. Предстояло решать новые задачи, а потому было не до эмоций.

Все занимались делом. Операторы обрабатывали доклады и боевые донесения из соединений и корпусных частей, наносили обстановку на карты, вместе с начальником разведки корпуса готовили данные о противнике. Четвертый отдел штаба подводил итоги боевых потерь в личном составе и технике.

Перед командованием корпуса встал ряд острых вопросов, каждый из которых требовал срочного решения. Прежде всего нас беспокоило состояние дел с доставкой в передовые части горючего, боеприпасов, горячей пищи. Все это, естественно, делалось соответствующими начальниками служб корпуса и соединений, а также подчиненными им командирами подразделений обеспечения и подвоза. Однако донесения представителей отдела пропаганды, находившихся в войсках, показывали, что не все работники указанных служб реально представляли себе объем уже произведенных расходов боеприпасов и горючего, поскольку непосредственно не участвовали в бою. Требовалось установить жесткий контроль за их деятельностью и одновременно оказать конкретную помощь, особенно транспортом.

Комкор дал через начальника штаба корпуса необходимые указания командирам соединений, и дело сдвинулось. Но пришлось все же и мне подключить к нему весь партийно-политический аппарат. Общими усилиями, мобилизовав весь наличный автотранспорт, нам удалось к трем часам ночи обеспечить танковые, артиллерийские и мотострелковые части недостающими боеприпасами, доведя их запас в частях до двух боекомплектов. По полной норме были заправлены горючим все танки, броне — и автомашины. Воины получили сытный горячий ужин, после чего, в пределах возможного, им предоставили отдых. Слова «в пределах возможного» я употребил не случайно: противник даже ночью подтягивал к переднему краю свежие силы. Это вынудило командиров дивизий принимать контрмеры и производить на некоторых участках перегруппировку боевых порядков.

Убедившись, что все идет как положено, мы с комкором и начальником штаба занялись анализом прошедшего боя. Нам предстояло разобраться в обстановке, сложившейся в полосе наступления корпуса и на его флангах, и принять решение на завтрашний бой. В палатке [51] генерала Фекленко собрались полковник Девятов, начальник оперативного отдела майор Казаков, начальники родов войск. Краткий обзор боевых действий соединений сделал Кузьма Демьянович. Он дал положительную оценку организации и проведению марша на сближение, действиям передовых отрядов обеих дивизий, которые внезапными атаками с ходу упреждали противника в развертывании и открытии огня, вынуждали его снижать темп наступления во встречном бою, а порой и преждевременно занимать боевое положение на невыгодном рубеже, что приводило к неоправданным потерям.

Хуже обстояло дело с тяжелыми артиллерийскими дивизионами 152-миллиметровых гаубиц-пушек артполков. Двигаясь со средней скоростью семь-восемь километров в час, они все время отставали от танковых и мотострелковых полков, а потому не имели возможности в полную силу использовать свою огневую мощь.

И все же мы единодушно согласились с мнением командира 43-го артиллерийского полка майора В. Тесленко. Он на примерах доказал, что в подвижных формах боя, особенно в предвидении встречного боя, эти дивизионы, имеющие дальность стрельбы до 17 километров, даже отстав от своих войск на 5–10 километров, могут при необходимости занять огневые позиции и поддержать огнем передовые батальоны. Для этого лишь необходимо, чтобы артиллерийские командиры находились рядом с командиром танкового (мотострелкового) полка или батальона — в одном танке или на одной бронемашине. Опыт первого боя, во время которого майор Поливанов сидел в одной бронемашине с майором Алабушевым и вовремя дал по его заявке сосредоточенный огонь по скопившимся в одном месте танкам и мотопехоте врага, красноречиво говорил в пользу такого способа взаимодействия танкистов с артиллеристами.

Всесторонний анализ действий передовых отрядов под командованием майора Н. М. Алабушева и подполковника Н. С. Зыбина, а также 79-го танкового полка полковника В. И. Живлюка позволил нам не только обобщить опыт ведения встречного боя, но и выработать на ближайшее будущее конкретные указания командирам соединений и частей по тактике применения танковых, мотострелковых и артиллерийских подразделений в аналогичной обстановке. При этом было учтено, что бои передовых отрядов и авангардов обеих дивизий, отличавшиеся [52] решительностью, динамичностью и скоротечностью, проходили в очень трудных для нас условиях.